Это статья не про постмодернизм и не про символы, а про то, почему до сих пор так странно жива авторская песня.
В эти длинные выходные Самарская Филармония встречала любителей бардовской песни. Здесь проходил зимний Грушинский фестиваль. Самым важный концерт — Хомчик и Городницкий. Действо в двух частях, которое дает ответ на вопрос: почему жива авторская песня? Казалось, что этот концерт специально для того и задуман, чтобы показать в каком контексте существует сейчас авторская песня — выступление Галины Хомчик, и каков у авторской песни дискурс — за него ответил Александр Городницкий.
Фигуры подобраны, согласитесь, почти идеально. Нет нужды дополнительно представлять выступавших — не будет большим преувеличением сказать, что это — Душа и Мозг авторской песни в своих физических воплощениях. Галина Хомчик продемонстрировала контекст, и доказала, практически, за час, что авторская песня — это классика, и воспринимать ее нужно сейчас именно так — где-то посередине между «Бесаме Мучо» и еврейскими народными песнями, которые поет весь мир.
Слова «классика» и «неоклассика» звучали в устах Галины часто, когда она представляла авторов композиций. И, можно сказать, что происходила верификация этого контекста — да, теперь я, как человек, ранжирующий искусство, знаю, что Новелла Матвеева — это уже классика. В этой системе координат Галине Хомчик, как исполнителю, находиться легко и приятно, это почти поп-культура, казалось бы, лирические песни под гитару, но в исполнении Галины даже простая поэзия приобретает силу шедевра.
И происходит это вполне легко и даже играючи. Выгода такого контекста еще и в том, что авторская песня при своем высоком статусе, начисто лишена академического снобизма. И ореола чуждости, который снова начинает возникать вокруг джаза.
Часовое выступление Хомчик состояло из набора настоящих хитов авторской песни: Визбор, Ада Якушева, тот же Городницкий, и в зале Филармонии это выступление выглядело намного более органичным, чем где-нибудь на опушке у Мастрюковских озер. Было ясно, что авторская песня — это часть высокой культуры, тот блок, который отвечает за смычку между гражданской прозой, любовной лирикой и народным искусством. Это не просто песни у костра.
А выступление Городницкого подтвердило, что даже в ранге высокого искусства авторская песня сохраняет актуальность. Песню «Севастополь останется русским» он написал еще в 2007 году, и сейчас ее исполнение вызывает реакцию гораздо более оживленную, чем многие старые «великие хиты». Но это не конъюнктура. Городницкому такого не нужно — он первую песню написал в год, когда Сталин умер. Его главным произведениям уже полвека. И его песни сохраняют важный смысл. То есть не просто «вообще о вечном», а о том, что лучше петь, а не стрелять. Патриотизм в его песнях и стихах, мальчишки-блокадника: я — ленинградец! — попробуйте сказать о человеке что-то нибудь более патриотичное.
И стихи, которые про войну у него честнее всех телепрограмм. Вопросы в своих песнях Городницкий ставит так четко и умно, как ни один музыкально-песенный жанр в нашей стране не может. Хотя петь Александр Моисеевич так и не научился, а ему почти 82. Вспоминается его выступление в ДК «Звезда» тридцатилетней давности. Тогда он пел практически те же песни, они так же отвечали на важные вопросы и все понимали, что это не только для геологов и моряков. Тридцать лет спустя это ощущение на концерте сохранилось, и так же люди встают — весь зал — на «Атлантах». Сначала первые неуверенно, потом больше, больше и вот уже весь зал стоит и подпевает, потому что это про нас, каждое слово:
…Стоят они, pебята,
Точеные тела,
Поставлены когда-то,
А смена не пpишла.
Их свет дневной не pадует,
Им ночью не до сна,
Их кpасоту снаpядами
Уpодует война.
Их кpасоту снаpядами
Уpодует война.
Стоят они навеки,
Упеpши лбы в беду,
Не боги — человеки,
Пpивыкшие к тpуду.
И жить еще надежде
До той поpы, пока
Атланты небо деpжат
Hа каменных pуках.
Как будто бы и не было тридцати лет между двумя этими концертами! Те же слова и мысли сохраняют актуальность для русских людей. Конечно, этот факт косвенно подтверждает печальную версию о том, что как раз эти тридцать лет (с момента публикации «Имя розы») и тянется безвременье постмодерна. Но это, если смотреть на ситуацию в ее культурологическом и даже философском аспекте, если же вспомнить историю, то вскоре после этого концерта, где так же в порыве весь зал хором пел «Атлантов», прошел апрельский пленум, появилось слово «ускорение», ну а дальше вы и сами знаете. Просто Городницкий поет о вечном. Вот и весь дискурс. Тридцатилетний период и сохранение актуальности репертуара подтверждает эту мысль. Авторская песня и здесь вышла за пределы «песен у костра».
Другой вопрос, что такой статус для музыкального жанра, подразумевает определенную культуру исполнения. В зале Филармонии это звучит уместнее, чем на поляне фестиваля. Косвенно за такой дрейф в сторону академизма (в тепле и уюте зала) отвечает и сильно выросший средний возраст аудитории, и профанация самой идеи летнего фестиваля на природе. Конечно, КСП давно заслуживает стен Филармонии, да и любых храмовых стен, и приятно, что стиль гарантированно будет жить, но… Было в восприятии этого искусства что-то особенное, кода тебя еще при этом кусали комары.