Итальянский концерт

Кто был на концерте итальянских музыкантов 25 марта в зале Самарской филармонии, согласятся, что и мастерство, и обаяние, и сценический облик маэстро ФАБИО МАСТРАНДЖЕЛО и солиста ДЖУЗЕППЕ АЛЬБАНЕЗЕ были выше всяких похвал. Самарская публика услышала симфоническую музыку неизвестного у нас Джузеппе Мартуччи, малознакомого Отторино Респиги и популярного, но лишь в жанре музыки кино, Нино Роты. Последний был представлен четырехчастной Симфонией № 3 до мажор. Вместе с импрессионистической картиной «Фонтаны Рима» О. Респиги она исполнялась во втором отделении и завершала концерт.

Надо отдать должное эстетическому вкусу маэстро Мастранджело. Музыка, выбранная им для концерта, превосходна. Несмотря на то, что симфонические произведения представленных авторов исполняются значительно реже, чем сочинения их современников, мы услышали прекрасную музыку, созданную крупными мастерами.

Концерт имел громкий успех у самарской публики. Слушателям, конечно, больше запомнится первое отделение концерта, в котором буквально (почти не метафорически) блистал пианист Джузеппе Альбанезе. Хочется назвать его молодым музыкантом: он производит такое впечатление, что связано не столько с его внешним обликом и с органичностью спонтанных проявлений артистизма (может быть, кажущейся), сколько с тем, что выходит из-под его рук.

При том, что в виртуозном смысле Альбанезе обладает предельными возможностями, а кроме того, прекрасным чувством формы и естественной музыкальной пластикой, фортепианный концерт Дж. Мартуччи странным образом оказался лишенным подлинной масштабности и содержательной глубины, хотя это очень крупное симфоническое произведение, оно сродни фортепианным концертам Й. Брамса и П. Чайковского, в нем слышны явные отголоски и вагнеровских оперных полотен.

Концерт написан в десятилетие между манифестом литераторов-веристов и появлением первой веристской оперы. А значит, в нем уже есть все характерные черты веризма, главная из них – напряженный психологизм состояний, из которого исходит интонационный сюжет развития музыкальной драмы.

Альбанезе – очень талантливый пианист, способный ко многому в исполняемой музыке, но более всего – к представлению, граничащему с цирковым искусством. Он яркий музыкальный эквилибрист и виртуозный жонглер. Его искусство звуковой манипуляции запредельно. Мы же с вами очень доверчивы. Более всего нас прельщают яркие брызги света и игра огня, ловкость и быстрота движений. Ну и, конечно, характерное для эстрадного искусства самолюбование артиста, беззастенчивое и явное предложение любить его, как можно горячее выражать свою любовь в овациях и криках радости. Мы безоглядно поддаемся первому и самому примитивному, уж простите, чувству, набежавшему из каких-то таинственных глубин нашего организма. Но это все вполне понятно и простительно. Ведь перед нами нешуточный виртуоз! А представил он нам не замечательную музыку Джузеппе Мартуччи, а себя и свое искрометное искусство. Ну что ж, такое бывает, и не так уж редко.

***

Начинался же концерт «Ноктюрном» для симфонического оркестра Джузеппе Мартуччи. Произведение классика итальянской музыки прозвучало удивительно свежо и выразительно. Маэстро Фабио Мастранджело удалось создать атмосферу образа южной ночи с ее многоцветными ароматами, погруженной в теплую гармоническую терпкость симфонического звучания. Кантабиле струнных незаметно перетекало к деревянным и затем медным духовым и вновь к струнным. Бесконечная, подобная вагнеровским, мелодия облекалась в напряженные гармонии, томительно долго не находящие разрешений. Кульминации были поддержаны стройными аккордами духовых инструментов. Многочисленные сольные эпизоды скрипки, виолончели, деревянных и медных духовых инструментов были исполнены музыкантами оркестра с подлинным вдохновением, соединяясь при этом в единство многоцветной симфонической фактуры. Само звучание оркестра от начала и до конца пьесы поражало проработанностью деталей, стройностью гармонических комплексов, точным взаимодействием оркестровых групп и солистов.

Во втором отделении концерта общий градус был явно снижен. Сказалась эмоциональная усталость музыкантов оркестра, будто оставивших все свое мастерство и музыкантскую чуткость в первом отделении. Ну и, конечно, после цирковых кульбитов пианиста Джузеппе Альбанезе всем нужно было пить шампанское и обмениваться восторженными репликами по поводу неимоверных по виртуозной легкости и балаганному артистизму бисов солиста. А нас пригласили к довольно серьезной и глубокой музыке О. Респиги и Н. Роты.

Несмотря на изобразительные эффекты и импрессионистическую ауру «Фонтанов Рима» и узнаваемые по кинематографической музыке интонации Симфонии Н. Роты, и то и другое произведение требует вдумчивого внимательного вслушивания, напряженной работы восприятия. В слушательской аудитории ощущалась некоторая растерянность. Но состояние праздника, свойственное самарской филармонической публике, никто не захотел терять. Итальянского маэстро чуть не растащили на куски от переполнявшего чувства благодарности. Это было более чем странно после очевидной неудачи второго отделения концерта. Тут налицо явный просчет составителя программы. Достаточно было поменять отделения местами – и все было бы выстроено в нужном порядке. Температура могла бы постепенно повышаться от воды в «фонтанах» до точки закипания в фортепианном концерте и полной готовности в бисах солиста-пианиста.

Но так или иначе можно констатировать успех предприятия. Итальянский концерт состоялся. Мы с удовольствием приобщились к итальянской музыкальной культуре, представленной превосходной музыкой и замечательными исполнителями. Симфонический оркестр Самарской филармонии под управлением маэстро Фабио Мастранджело лишний раз подтвердил высокий статус академического коллектива, способного исполнять с подлинным вдохновением и высоким градусом артистической подачи популярную и совсем незнакомую музыку.

Дмитрий ДЯТЛОВ

Пианист, музыковед. Доктор искусствоведения, профессор СГИК.

Фото Михаила ПУЗАНКОВА

Опубликовано в «Свежей газете. Культуре», № 7 (115), 2017, Апрель