Дмитрий Сивиркин — самарский депутат и поэт, на сайте «Русской Народной Линии» своим стихотворением, посвященным Наталье Поклонской, открыл конкурс «Встанем всем миром против «Матильды».
Фотография обложки: Дмитрий Сивиркин (справа) во время освящения Самарской Губернской Думы. автор: Analizator-sam
Дмитрий Сивиркин давно известен среди русских патриотов, прежде всего, как автор стихотворения «Русский партизан». Но национальную известность Сивиркин получил во время шумной истории вокруг фильма «Левиафан» Александра Звягинцева. И вот — новый фильм. Предлагаем вниманию читателей Самкульта конкурсное стихотворение и несколько избранных произведений самарского поэта Дмитрия Сивиркина.
Наталье Поклонской
Стихотворение на конкурс «Встанем всем миром против «Матильды» …
***
Бесы — экономней старой Сары,
И не любят серу тратить зря.
Видно, не добили комиссары
Нашего последнего Царя.
Вновь палят они со всех орудий,
И опять с запасного пути
На парах из адских киностудий
Бронепоезд ленинский летит.
Из окопов фронт уполз в экраны,
В кабинеты, в строчки и слова…
Значит, по домам нам, братцы, рано,
Коль война гражданская жива.
Коль потомство тех, убивших тело,
Так распявших Русь, что впору выть,
Нынче засмердело, захотело
Душу нашей Родины убить.
Царь давно своих солдат заждался.
Он теперь, свою сбирая рать,
Выдает небесное гражданство —
На войне гражданской воевать.
То гражданство круче всех шенгенов
И казны дороже золотой…
Мастеров киношек эрогенных
Покропим водицею святой?
03.07.2017
Русский партизан
Мою Родину растерзали —
Не бывало врагов подлей.
Я тихонечко партизаню
На ошмётках родных полей.
Не взрывая и не стреляя
По безжалостному врагу,
Защищаю свои поля я
как умею и как могу.
Аллилуйя, огонь по гадам!
Аллилуйя! Сердца чисты.
Где-то там, на холме покатом,
Уже ставят для нас кресты.
И когда я погибну лично,
Твердь небесную пронизав,
Мне повесят на грудь табличку,
Что я русский был партизан.
Снова кажется — всё пропало,
Снова нам мастерят гробок.
Снова Родина-мать попала
Под жестокий чужой сапог.
Но молитесь, остатки верных!
Будьте мужественны, как встарь.
Необъятной вселенской скверной
Не объят ещё наш алтарь!
Аллилуйя, огонь по гадам!
Аллилуйя! Сердца чисты.
Где-то там, на холме покатом,
Уже ставят для нас кресты.
И когда я погибну лично,
Твердь небесную пронизав,
Мне повесят на грудь табличку,
Что я русский был партизан.
Варяг
Чего не случается! Вот, говорят,
На Волге замечен был крейсер «Варяг».
Он плавал по Волге туда и сюда,
Он плыл, обгоняя речные суда.
А после причалил к речному порту,
И там капитан с папиросой во рту
Смотрел на шашлычную всю суету,
На блеск лимузинов, на жадных бродяг,
На пьяных господ и хмельных работяг.
На тыщи жующих, смеющихся ртов,
На девок продажных, на толстых ментов…
Печально смотрел он, висок потерев,
На крыши домов, на верхушки дерев,
На еле заметные в них купола,
На это нерусское царство бабла.
Его папироса сгорела дотла…
И тыкали пальцами девки, визжа:
— Смотрите, какая смешная баржа!
И было по-прежнему всем наплевать,
Что насмерть придется ему воевать,
И некому было слова произнесть
Про русскую доблесть, про русскую честь.
Растаял в тумане Андреевский стяг,
И, вроде, показывали в новостях,
Как он удалялся быстрей и быстрей
В холодные воды японских морей.
Пастырь добрый (А.С.)
Вновь тебе не елось, не пилося,
Не спалось тревожными ночами.
Город пуст. И стадо разбрелося.
Малое такое, до отчаянья.
Знать бы овцам, что им в жизни надо.
Хочут, дуры, сделаться волками.
Ты сгоняй, сгоняй нас за ограду
Посохом, молитвою, пинками.
Кто из нас, овечек непокорных,
Знает, как учет идет по душам.
Сколько нервов, сколько мантий черных
Износил ты в подвиге пастушьем.
Как ты любишь бережно и нежно,
Мы не помним, овцы чумовые.
Сколько наших, брошенных небрежно,
Ты крестов одел себе на выю.
Жаленькое, маленькое стадо…
Мы — твоя отрада и награда.
* * *
Родина моя, ну где ты, где ты?
На исходе дня, на склоне лета
Я искал глаза твои в реке,
Я мечтал уснуть в твоей руке.
Но не мог найти тебя нигде я
На просторах края моего.
Здесь живут, толкаясь и редея,
Ваньки, позабывшие родство.
Водку жрут, друг другом заедая,
Маясь тараканьей суетой.
Для кого из ближних тех еда я?
Кто из ближних станет мне едой?
Край наш — суетливый, тараканий.
Может, он уже не третий Рим?
Пить- погано. А не пить поганей,
Так давай же, друг мой, повторим!
Чтобы спирт тоску из сердца выжег,
Чтобы хмель тугу печаль унес,
Чтобы пыль забытых старых книжек
Не щипала так глаза до слез…
Родина моя, не для меня ли,
Чтобы думал не о пустяках,
Гении твои насочиняли
Эти книжки в прозе и стихах?
Чтобы я, листая их все реже,
В бесполезных поисках угас…
Родина моя, ну где ты, где же?
Не могу без синих твоих глаз.
* * *
В белой церкви, где икон краса,
Беззаветно Боженьку любя,
Отстоит бабулька три часа,
Все кресты положит на себя.
Всех помянет, добрая душа,
Мятым поминальничком шурша.
Кесаря, сидящего в Кремле,
Слесаря, смердящего в земле.
Всем ее молитовка нужна,-
Тем, кто влип в тщету и суету,
Даже кто не знает ни рожна
Про бабульку маленькую ту.
И своей походочкой хромой,
Как брильянт сияя без оправ,
Пошагает бабушка домой,
Честно Богу Богово отдав.
У нее облезлое пальто,
А лицо улыбкой залито.
Господи, на жизненном краю
Дай мне так сложить судьбу мою-
В стареньком и бедном пальтеце,
С радостной улыбкой на лице.
* * *
Что такое Русская земля?
Может, это скоро буду я?
Может, это скоро будешь ты,
И над нами вырастут цветы,
Украшая строгие кресты…
Мы куда себя ни увезем,
Все равно мы — русский чернозем.
* * *
Характер наш изменится едва ли.
За щедрость нашу, Господи, прости!
Мы русский дух так часто раздавали,
Что весь его истратили почти.
Но разве мы себе не станем гадки,
Коль и теперь, средь этих смутных дней,
Не отдадим последние остатки,
Как та вдова, от скудости своей?
Нет, не понять иноплеменцам, где им,
Склепавшим нам могильные кресты,
Что все отдав, мы вновь разбогатеем-
Богатством нашей русской нищеты.
И нас, небережливых, бестолковых,
Несведущих в расчетах и рублях,
На сто полей нас хватит Куликовых,
На сто побед в великих тех полях!