События: , ,

Фестивальное крещендо. Окончание

21 ноября 2018

Продолжаем рассказ о XVIII Фестивале классического балета имени Аллы Шелест «Эпоха Петипа. После Петипа». Для его характеристики лучше всего подходят слова, сказанные Аллой Яковлевной Шелест в 1997 году, по поводу III фестиваля: «Это было сплошное крещендо».

Афишу фестиваля составили два гала-концерта, в которых были представлены как номера в хореографии самого Мариуса Петипа и по Петипа, так и сочиненные хореографами XX столетия, а также три репертуарных спектакля театра: «Баядерка», «Эсмеральда» и «Спящая красавица» в хореографии Петипа, которые в определенной степени можно отнести и к эпохе «После Петипа», поскольку в каждом из них — следы хореографов XX столетия и наших современников.

***

Фестивальным событием стал балет Цезаря Пуни «Эсмеральда» в постановке главного балетмейстера театра Юрия Бурлаки — премьера состоялась на излете 2017 года.

Напомним, что в основе либретто «Эсмеральды», автором которого является знаменитый французский балетмейстер XIX века Жюль Перро, роман Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери» и сочиненный писателем сценарий одноименной оперы. Спустя четыре года после премьеры балета в хореографии Перро в Лондоне в 1844 году его увидели в Петербурге. Дальнейшая судьба «Эсмеральды» в России связана с Мариусом Петипа, петербургские постановки которого 1886 и 1899 годов послужили основой для всех последующих версий балета.

Нынешняя постановка «Эсмеральды» — третья по счету на куйбышевской/самарской сцене. Первую осуществил в 1951 году балетмейстер Юрий Ковалев. Это был перенос спектакля в редакции Владимира Бурмейстера, поставленного в 1950 году в Московском музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко. Второе обращение театра к «Эсмеральде» произошло в 1997 году. Именно этот балет выбрал для своей первой постановки в театре возглавивший в том же году его балетную труппу Никита Долгушин. «Эсмеральда» была ему особенно дорога: в 1981 году под руководством Татьяны Вечесловой и Петра Гусева ее поставили в МАЛЕГОТЕ — Малом ленинградском театре оперы и балета — специально для Долгушина и Татьяны Фесенко. В обеих самарских постановках «Эсмеральды» был сделан акцент на трагическом развитии событий: заглавная героиня умирала на эшафоте.

Юрий Бурлака подошел к работе с научной педантичностью, представив собственную версию «Эсмеральды», в которой воссоздана авторская хореография Мариуса Петипа. К этой версии Бурлака шел не один год, начиная с совместной с Василием Медведевым постановки балета в 2009 году на сцене Большого театра. В последующие годы он поставил «Эсмеральду» еще несколько раз, однако самарский спектакль не является буквальной копией этих постановок. В содружестве с дирижером-постановщиком Евгением Хохловым, художником-постановщиком Дмитрием Чербаджи и художником по костюмам Натальей Земалиндиновой, использовавшей эскизы Ивана Всеволожского 1899 года, в спектакле удалось передать романтическую, лишенную острых драматических акцентов ауру старинного балета. Яркое, порой даже излишне красочное, отсылающее к сказочным андерсеновским сюжетам зрелище, насыщенное каскадом разнохарактерных танцевальных сцен и выразительной пантомимой, возвращает зрителей на много десятилетий назад — в эстетику конца XIX века.

В этой постановке «Эсмеральды», как было принято в пору ее создания, все завершается благополучно, так что нынешний спектакль не претендует на шекспировские страсти и являет собой милую сказку, хотя и повествует о драматических по своей сути событиях. Важно отметить и то, что в стремлении максимально приблизиться к хореографическому оригиналу «Эсмеральды» Бурлака отказался от эффектных вставных номеров, появившихся в различных версиях балета.

Таким образом, самарские подмостки — одни из немногих, на которых в разные годы были представлены практически все основные отечественные версии знаменитого балета. Нынешнее появление «Эсмеральды» в афише Шелестовского фестиваля — второе по счету. На фестивале 2005 года «Жемчужины хореодрамы» была показана постановка балета 1997 года. В главных партиях выступили солисты Михайловского театра Анастасия Ломаченкова (Эсмеральда) и Кирилл Мясников (Феб).

За свою недолгую послепремьерную сценическую жизнь «Эсмеральда»-2017 значительно окрепла, обрела новые краски. Драматургически более убедительными стали массовые сцены, и прежде всего первая картина, живописующая парижское «дно» со множеством разношерстных обитателей: бродяг, пьяниц, воров. Хотя каждый из персонажей, включенных в энергичную, пульсирующую атмосферу действия, индивидуализирован и внешне, и пластически, в этой картине поначалу преобладал некий опереточный каскад.

В «Эсмеральде» много чисто игровых эпизодов, в которых основными выразительными средствами являются мимика, жест. Некоторые партии вообще нетанцевальны. Поэтому успех представления во многом определяется драматическими способностями занятых в нем артистов.

Фестивальный спектакль показал, что исполнители ведущих партий обретают все большую психологическую достоверность в обрисовке характеров своих персонажей. Это относится к лиричному по своей природе Алексею Турдиеву в партии коварного, едва не погубившего главную героиню Клода Фролло и в особенности — к романтическому лидеру самарской труппы Сергею Гагену в партии попадающего в непростые ситуации наивного поэта Гренгуара. Артист «разыгрался», ухватив, наконец, комедийное, характерное зерно роли. В этот вечер запомнились импозантный Дмитрий Пономарев — капитан королевских стрелков Феб, харизматичный Дмитрий Сагдеев — главарь шайки бродяг Клопен Крульфу, элегантные Анастасия Тетченко — невеста Феба Флёр-де-Лис, Любовь Трубникова и Ульяна Шибанова — подруги Флёр-де-Лис.

Большой успех выпал на долю исполнительницы заглавной партии прима-балерины Большого театра Анастасии Сташкевич. Ее веселая, зажигательная, излучающая радость Эсмеральда с первого появления на сцене приковала внимание зрителей безупречной техникой, свободой сценического существования и правдивостью переживаний.

Прекрасно звучал оркестр под управлением Евгения Хохлова. И вообще создалось впечатление, что в этот вечер у участников спектакля получалось буквально все. В откровенно наивные повороты сюжета вдаваться не хотелось: не возникало никаких сомнений в благополучном исходе истории.

На днях стало известно, что самарская «Эсмеральда» вошла в число номинантов сезона 2017/18 годов российской национальной театральной премии «Золотая Маска» как лучший балетный спектакль, а постановщик спектакля Юрий Бурлака — в номинации «Лучшая работа балетмейстера-хореографа».

***

Последний показанный на фестивале полнометражный балет «Спящая красавица» — дитя эстетики конца ХIХ века. Спустя более чем столетие, в 2011 году, знаменитые петербуржцы балетмейстер-постановщик Габриэла Комлева и сценограф Вячеслав Окунев предприняли попытку представить на самарской сцене максимально достоверную версию этой жемчужины Чайковского и Петипа, сохранив по возможности ее жанровую и хореографическую уникальность и не превратив современный спектакль в формальную, навевающую скуку тень великого первоисточника.

Главная сложность сценического воплощения «Спящей красавицы» в том, что это балет-феерия, балет-симфония, чрезвычайно населенный разнохарактерными персонажами. В сочетании изысканной хореографии и некой — с точки зрения сегодняшнего, привыкшего к стремительным жизненным ритмам зрителя — сценической архаики таится особый шарм, магнетическая притягательность «Спящей красавицы».

Начиная с 1950-х годов на куйбышевской-самарской сцене этот балет ставили неоднократно. Четвертая, предшествующая нынешней постановка 2000 года Никиты Долгушина опиралась на версию «Русского балета» Сергея Дягилева лондонского периода. Отсутствие массовых сцен превратило ее в хореографический дайджест — череду танцев, в которых нарядные персонажи существовали сами по себе.
Нынешняя постановка «Спящей красавицы» — по существу, перенос редакции Константина Сергеева, идущей на сцене Мариинского театра. С 2011 года спектакль присутствует практически в каждой афише Шелестовского фестиваля.

Сегодня, спустя семь лет после премьеры, не поблекли колоритные, погружающие зрителей в барочную атмосферу оформление и костюмы. Однако заметно сдал внутренний темпоритм спектакля, стали очевидны длинноты утративших первоначальную динамику массовых сцен. К тому же более чем когда-либо ощущается отсутствие каких-либо намеков на сказочную атмосферу действия, пусть наивных, но милых сердцу сценических «чудес», в числе которых движущаяся «панорама», разворачивающаяся перед принцем Дезире и Феей Сирени, плывущих в заколдованное королевство спящей красавицы. Современные технические средства позволяют воспроизвести этот эпизод с минимальными затратами, а зрители получили бы возможность насладиться сопровождающим мизансцену замечательным оркестровым антрактом.

В фестивальном спектакле зрительское внимание, как всегда, было приковано прежде всего к гостям, на этот раз — к ведущим танцовщикам Мариинского театра. В партии Авроры выступила солистка театра Мария Ширинкина, в партии принца Дезире — еще один любимец самарской публики, премьер театра Владимир Шкляров. С 2016 года Мария и Владимир являются также приглашенными солистами Баварского государственного балета.

Партия юной принцессы Авроры очень идет Марии Ширинкиной с ее точеной фигурой и безукоризненно четкой пластикой. Может быть, только при самом первом явлении Авроры у Ширинкиной было заметно некоторое напряжение, помешавшее передать присущие ее героине радостный восторг и ощущение полноты жизни.

Владимир Шкляров привнес в спектакль лирическую струю. Он предстал эталонным романтическим принцем, продемонстрировав благородство и изящество танцевальной манеры, безупречную технику и особенно — поразительные по мягкости беззвучные приземления. Все это сочетается с эмоциональной наполненностью сценического существования артиста. Шкляров и Ширинкина, во многом схожие по своей индивидуальности, явили на редкость гармоничную пару. Их дуэты были практически безупречны. Подлинным апофеозом спектакля стало заключительное па-де-де главных героев, исполненное танцовщиками с тонким ощущением стилистики балета.

Из самарских исполнителей хочется особо отметить Ульяну Шибанову — царственную Фею Сирени. Запомнились Анастасия Тетченко, Дарья Климова, Любовь Трубникова и Гульназ Зарипова, каждая из которых по ходу действия исполнила несколько партий фей добра и драгоценностей, а также Сергей Гаген и Марина Накадзима, достойно справившиеся с рассчитанным на классных исполнителей па-де-де Голубой птицы и принцессы Флорины.

Дирижировавший спектаклем Евгений Хохлов добился эмоционального, полнокровного звучания оркестра, в нужные моменты «подогревавшего» тонус сценического действия. Отдельная благодарность тем, кто позаботился наконец об устранении досадной небрежности в костюмах четырех кавалеров-принцев, которые в течение долгого времени вопреки дворцовому этикету и хореографии Петипа танцевали с принцессой Авророй без головных уборов.

***

Пиком фестивального крещендо как по составу участников, так и по своей программе стал заключительный гала-концерт. В его первом отделении в исполнении самарских артистов прошла череда миниатюр, уже знакомых по акциям, посвященным 200-летнему юбилею Мариуса Петипа, и по концерту открытия фестиваля, — о них шла речь в предыдущем фестивальном материале. Прекрасным дополнением к этим номерам стало па-де-де из балета Бориса Асафьева «Пламя Парижа» — не то знаменитое, пронизанное революционным пафосом финальное па-де-де главных героев Жанны и Филиппа, а другое — из «вставного» придворного дивертисмента, в котором являющиеся персонажами балета артисты Мирейль де Пуатье и Антуан Мистраль разыгрывают галантную пастораль. Этот номер в хореографии Василия Вайнонена ранее никогда не появлялся на самарских подмостках. В концерте зрители увидели его в постановке Юрия Бурлаки. Изящество и утонченность пластики изысканного дуэта сумели передать в танце Марина Накадзима и Сергей Гаген.

В нынешнем Шелестовском фестивале впервые приняли участие зарубежные исполнители. Это танцовщики из Франции — родины Мариуса Петипа. При содействии общества «Альянс Франсез Самара» в заключительном гала-концерте фестиваля выступили ведущие солисты — этуали — французского Театра Капитолия Тулузы Наталья де Фробервиль и Давит Галстян. В Самару они прибыли вместе с почетным гостем фестиваля руководителем балетной труппы этого театра Кадером Беларби.

С 1980 по 2008 год Кадер Беларби являлся солистом, а с 1989 года — этуалью парижской Гранд-опера́ (ее нынешнее название Опера Гарнье). Он был звездой плеяды Рудольфа Нуреева, страстного поклонника Мариуса Петипа, возглавлявшего балетную труппу Гранд-опера́ с 1983 по 1989 год. Критики называли Беларби «принцем французского балета».

Балетной труппой Театра Капитолия Тулузы Беларби руководит седьмой сезон — с 2011 года. Сегодня в ней 35 танцовщиков, представителей 17 национальностей, в числе которых и участники нынешнего Шелестовского фестиваля Наталья де Фробервиль-Домрачева из России и Давит Галстян из Армении.
Накануне гала-концерта на Малой сцене театра состоялась входившая в число фестивальных акций творческая встреча с Кадером Беларби. Хореограф рассказал, что свою главную цель видит в том, чтобы передать воспитанным в разных школах танцовщикам труппы унаследованные от Нуреева знания, привить им уважение к традициям классического балета, приучить к постоянному совершенствованию технического мастерства, академической точности и выразительности исполнения. По ходу встречи демонстрировались сопровождаемые комментариями Беларби фотографии и видеофрагменты из спектаклей, поставленных им в Театре Капитолия Тулузы. Можно было сделать вывод, что для него как хореографа предпочтительной является неоклассическая стилистика постановок. Сегодня балеты Беларби идут в театрах Франции и Канады.

Несколько слов о гостях-танцовщиках. Наталья Домрачева уроженка Перми, но профессии обучалась в Киевском хореографическом училище. Первые семь сезонов своей жизни она танцевала в Национальном оперном театре Украины, после чего переехала в Пермь, где, по собственному признанию, у нее было пять сезонов сплошного счастья: чью только хореографию она не танцевала — и Макмиллана, и Форсайта, и Килиана, и Дагласа Ли, и, конечно, руководителя пермской труппы Алексея Мирошниченко. Были у Натальи и многочисленные победы на конкурсах. Ее дальнейшую творческую судьбу решили семейные обстоятельства: выйдя замуж за француза, она переехала во Францию.

У Давита Галстяна тоже не все так просто. Сын известного армянского танцовщика-виртуоза, золотого лауреата Варненского конкурса, он с детства мечтал о балете. Окончив с отличием престижную школу Лондонского королевского балета, Давит принял приглашение руководителя тулузской балетной труппы.
Выступление гостей зрители увидели в первом же номере концертной программы — сюите из балета «Корсар», постановку которого на сцене Самарского оперного театра в 2014 году осуществил Василий Медведев. В сюиту вошли исполненные самарскими артистами красочная сцена «Оживленный сад» из третьего акта балета в хореографии Петипа, представленная в новой хореографической редакции Медведевым, и па-де-труа одалисок из первого акта.

Сюда же оказался включенным и самый, пожалуй, популярный номер балета «Корсар» — па-де-де Медоры и Конрада в авторской хореографии Кадера Беларби в исполнении де Фробервиль и Галстяна. Гости продемонстрировали недюжинную танцевальную технику, экспрессию и темперамент. Увлекли воображение насыщенные по цветовой гамме стилизованные под Восток костюмы, пряная, с подчеркнуто восточным колоритом и бурно выплескивающимися эмоциями пластика номера: коренастый солист в чувственном экстазе волочил миниатюрную партнершу по полу, а в вариации делал энергичные приседания, как бы готовясь к очередному стремительному прыжку. Все это выглядело достаточно колоритно, однако плохо вписывалось в общую, соответствующую классической стилистике Петипа танцевальную ауру сюиты из самарской постановки «Корсара».

Вторым номером гостей было не менее ударное, но, по правде говоря, давно набившее оскомину своими бесчисленными повторениями во всех без исключения концертных программах па-де-де Китри и Базиля из балета Людвига Минкуса «Дон Кихот». В этом номере танцовщики не вышли за рамки традиционной хореографии Александра Горского. Они станцевали вполне достойно, но по мастерству исполнения, увы, не дотянулись до уровня солистов Большого театра Элеоноры Севенард и Дениса Родькина, выступивших с этим номером несколькими днями ранее в концерте открытия фестиваля.

Украшением концерта стали показанные ближе к концу его программы «Половецкие пляски» из оперы Александра Бородина «Князь Игорь». В нынешней самарской постановке оперы они представлены в почитаемой классической хореографии Касьяна Голейзовского. Сцена была исполнена с полной выкладкой — балетной труппой, хором и симфоническим оркестром театра под управлением Андрея Данилова. Запомнились и сольные номера Ульяны Шибановой, Анастасии Тетченко, Тимура Загидуллина и Дмитрия Сагдеева, и массовые пляски, исполненные с большой отдачей, подлинным азартом и драйвом. А ведь было время, когда эта сцена походила на некий вставной дивертисмент из другого, может быть, даже опереточного спектакля — не тот стиль, не тот характер танца, в пластике превалировал колорит броского современного шоу с элементами премьерского самолюбования.

И еще об одной звездной паре, принявшей участие в концерте. Это солисты Мариинского театра Кристина Шапран и Тимур Аскеров, вновь поднявшие планку фестивального концерта на высокий, достойный петербургской школы уровень. Сцена у балкона из балета Сергея Прокофьева «Ромео и Джульетта» в хореографии Леонида Лавровского в их исполнении предстала торжеством высоких чувств и душевных порывов героев шекспировской трагедии. Правда, все это находилось в рамках эстетических и нравственных канонов, существовавших в нашей стране в 40-е годы прошлого столетия. О раскрепощенном, не прикрытом фиговым листом пуританской морали выражении средствами танцевальной пластики по-настоящему откровенных эротических чувств тогда не могло быть и речи.

Строгие моральные табу окончательно рухнули на рубеже веков. Одним из свидетельств этого является исполненный Шапран и Аскеровым в финале концерта дуэт из балета «Парк», сочиненного в 1994 году для Парижской оперы французским хореографом албанского происхождения Анжеленом Прельжокажем на проникновеннейшее адажио из второй части Концерта для фортепиано с оркестром № 23 Вольфганга Амадея Моцарта.

В этом сразу ставшем культовым балете, который лишь в 2011 году появился на сцене Мариинского театра, органично соединились классическая и современная экспрессионистская пластика. Поразительный эмоциональный эффект от глубины выражения самого сокровенного в человеческих взаимоотношениях в этом балете достигает своего апогея в финальном эротическом дуэте с, кажется, бесконечно длящимся поцелуем-соитием ввергнутых в стремительное кружение персонажей. Прикосновение к живому исполнению этого номера, являющегося шедевром эпохи «После Петипа», — привилегия для самарских зрителей. Оно явилось достойным завершающим аккордом фестиваля.

Валерий ИВАНОВ
Музыкальный и театральный критик, член Союза журналистов России, Международного союза музыкальных деятелей, Союза театральных деятелей России.

Фото Антона СЕНЬКО предоставлены театром

Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» 15 ноября 2018 года,
№№ 17 (146)

pNa

Оставьте комментарий