Актеры – странный народ. Где это видано, чтобы в честь своего юбилея «виновник торжества» не только не просил отгул, но еще и хотел работать один, а задание себе выбирал потруднее? Свое 60-летие и 40-летие сценической деятельности народный артист Башкортостана Геннадий Муштаков отпраздновал моноспектаклем.
Идея литературного моноспектакля по автобиографической прозе Валентина Катаева «Алмазный мой венец» принадлежит самому артисту. По его словам, в этой книге он нашел ответы на многие занимавшие его вопросы, связанные с биографией поэтов Серебряного века, в частности Сергея Есенина. Режиссерские наставления артисту давал художественный руководитель театра «Самарская площадь» Евгений Дробышев. В результате получилась постановка, которую можно определить как «литературный спектакль».
Изголодавшаяся по этому жанру публика благодарно внимала Геннадию Муштакову. Качественная литература в исполнении профессионала старой школы стала настоящим подарком зрителям ко Дню театра. Ироничный, метафоричный, искренний текст 80-летнего «битого» и лукавого Катаева звучал со сцены, оставляя в воспоминаниях такие лингвистические изыски, как «абажур цвета «танго» и «горняшка в кружевной подколочке». В «Алмазный мой венец» Геннадий Андреевич ввел несколько стихотворений главных действующих лиц. Сложно сказать, чего в его исполнении хотелось слушать больше: катаевскую прозу или поэзию Есенина и Маяковского.
Актерская школа – гарантия качества и профессионального уровня, которых так остро порой не хватает молодым артистам, у опытного Геннадия Муштакова, конечно, есть. Но приемы здесь не доминировали. Их не пытались выдать за основное блюдо, они были дорогим сервизом, на котором его сервировали.
Оформление «Алмазного венца» крайне лаконично – венские стулья, стол, покрытый кружевной скатертью, резная этажерка. Предметы мебели не лезут на передний план и не отвлекают от главного – актера, а выполняют скорее функцию иллюстрации в книге – помогают читателю (в данном случае – зрителю) создать в голове свой образ, не навязывая готовую картинку.
Помимо Есенина, Маяковского, Пастернака и Асеева с фотографий, расставленных на столе, этажерке, стремянке, на зрителей смотрят лица Всеволода Мейерхольда и Зинаиды Райх. Позже появится негатив снимка Есенина – олицетворение его «Черного человека». Несмотря на то, что весь реквизит, участвующий в спектакле, изначально присутствует на сцене, исполнитель настолько сосредотачивает внимание на себе, что вещь, до которой он дотрагивается в определенный момент, цилиндр или трость, будто появляется из ниоткуда.
Главное волшебство, которое Геннадий Муштаков творит на сцене, заключается в том, что он избавляет поэтов от закостенелых масок казенных шаблонов и показывает человеческие лица. Мы видим Есенина – нервного, капризного, экспрессивного, избалованного всеобщей любовью, видим Маяковского – большого человека, замотанного в безразмерный шарф. К ним проникаешься искренней симпатией и расставаться с ними не хочется.
Картинка меняется во втором действии, где Геннадий Андреевич читает рассказ Василия Шукшина «Билетик на второй сеанс». Предваряет эту часть выступление других актеров, которое ломает жанровую структуру моноспектакля. Оно призвано объяснить зрителям, что посредством шукшинского текста нам расскажут о позитивном и негативном взгляде на жизнь. Наверное, в силу нехватки времени (вечер был без антрактов, а впереди еще торжественная часть) актер прочитал только один рассказ. В результате дуализма мнений не получилось, но юмористическое произведение признанного мастера короткой прозы публика приняла на ура.
Маргарита Прасковьина
Фото Сергея Курочкина
Опубликовано в издании «Культура. Свежая газета», № 6 (94) за 2016 год