Наследие: , ,

Памяти Александра Бердюгина

14 ноября 2016

18-1_berdyugin-2

Самарская и российская музыка понесла большую утрату. Ушел из жизни композитор и пианист Александр Бердюгин.

На протяжении десяти лет Александр Николаевич руководил нашей композиторской организацией. Благодаря ему в 1989 году она воссоздавалась, до этого в деятельности композиторской организации были сложности. С середины 50-х она была лишена автономии, и формально Куйбышевского союза композиторов, основанного в годы войны Д. Шостаковичем, в эти годы не существовало. Композиторы, конечно, существовали, только приписывались они к саратовской организации.

За 25 лет работы в Самаре (1974–1999) Бердюгин заново создал не только композиторский союз. Во многом благодаря ему Самаре было явлено новое мышление. Ретрограды негодовали: отказ от традиции, уход в дебри современного языка?!

Перелистываю страницы газет двадцатилетней давности. Там – отголоски этих дискуссий. Александр Бердюгин прокомментировал их так: «Композитор не должен забывать, что он работает для слушателей. Но он не может говорить сегодня языком вековой давности. Я не пишу авангардной музыки. Авангард просто отрицает все, что ему предшествовало. А это путь в тупик. У меня же другой принцип: все, что было до меня, – мое. Я использую и алеаторику, если без нее не обойтись, и додекафонию. Но я вовсе не отказываюсь и от мелодии, и от тональности».

Действительно, Бердюгин – автор и почтенных академических симфоний, фортепианных концертов, вокальных циклов, и интересной, остроумно построенной электронной музыки. Александр Николаевич не отдавал предпочтение чему-то одному. По каким путям вела его Муза? Спрашивали его. Он отвечал: «Всю жизнь композитор пишет одно и то же сочинение. Просто оно разделено на части: симфонии, сонаты, концерты и т. д. А всё вместе – это его мир музыки. Если представить этот мир в виде мозаики, а каждое сочинение в качестве ее фрагмента, то можно за жизнь не успеть заполнить все пространство. Ну а тема этого мозаичного полотна тоже одна – человек и его отношения с миром».

Каковы же были Сашины «отношения с миром»?

«Приходи ко мне домой, послушаем мои электронные сочинения на хорошей аппаратуре». Я пришла. Саша выдал мне наушники. Поставил композицию, в которой некие электронные пространственные фантомы обошли вокруг меня по часовой стрелке и, захлопав виртуальными крылышками, унеслись вверх по диагонали. «Улетели?» – спросил композитор, пронаблюдав, как я поворачиваюсь вослед электронным монстрикам.

«Приходи к нам на пирог». Пришла. Тамара, жена Саши, испекла исключительно вкусный пирог. Жуем. А в соседней комнате дочь Маша играет Концерт Грига. Играет на редкость хорошо, и с трудом верится, что ей только тринадцать лет.

18-1_berdyugin

Может, за двадцать-тридцать лет многое сдвинулось в фортепианной педагогике, но тогда некоторый инфантилизм был присущ и аппарату, и мышлению подрастающего поколения. Сидя на многочисленных детских конкурсах, каждый год получали бесконечных «ежиков», выползающих на странички нотных рукописей. Поливали их «дождики». Что общего у дождиков и ежиков? Колючие маленькие диссонансики. Просто и невзыскательно. Но злободневно! Хотя какая злободневность в бесконечно моросящих музыкальных дождиках.

Этими пьесками покрывалась потребность в современном языке. Возмущаясь задержавшимися в своем развитии авторами, Саша говорил: я в свои 13 лет примерно вот что писал – и играл нечто бурно виртуозное, напоминающее шопеновские скерцо. Этому легко верилось: у пианистов-виртуозов в подростковом возрасте уже сформировано масштабное мышление, с опорой на хорошее владение инструментом. Из пианистической одаренности рождается одаренность композиторская. А композиторский дар позволяет увидеть фортепианную музыку во всем ее драматургическом блеске.

Вот, помнится, Бердюгин дал в Самаре незабываемый концерт с огромной шопеновской программой. Входили в нее и все четыре баллады, и Вторая соната, и этюды: программа мало того, что длинная, требовала она и огромной экспрессии, и большой душевной отдачи, и умения услышать что-то созвучное композиторскому замыслу. А зал ждет и чего-то нового, отходящего от стандартных трактовок. Смотрит такая программа жалобными и ждущими глазами на исполнителя: пойми меня! Встань со мною вровень! Напитай своей живой кровью!

Пианист Бердюгин не пожалел на шопеновский вечер ни духовных, ни душевных сил. То драматическое напряжение, та трагическая заостренность музыкальных образов, которые воплощались в музыке Бердюгина, были слышны и в его исполнительских концепциях. В частности, например, поразил тогда нас всех совершенно необычный, больше ни у кого не слышанный финал Сонаты. Как известно, там после Похоронного марша предыдущей части совершенно пропадает мелодия. Остаются крутящиеся, как вихрь во прахе, пассажи. Что это? Пустота смерти, полное одиночество, ледяной ветер, свистящий над кладбищем? Так эту последнюю часть сонаты воспринимают практически все исполнители и слушатели, все комментирующие ее музыковеды. Саша говорил: «Это не одиночество и не пустота. Это словно огромная мясорубка, куда ссыпаются маленькие фигурки. И кричат. Слышишь крики?» И действительно, было слышно в Сашином исполнении, что это не просто пассажные, «этюдные» завихрения – прислушайся, и услышишь, как маленькие голоски в ужасе кричали что-то, осыпаясь в бездну смерти.

И еще одно воспоминание. Не такое мрачное, но окрашенное в мистически-странные тона. Опять цитирую Сашу: «Я не верю ни в какие сверхъестественные штуки». Однако же…

Бердюгин в консерваторские годы увлекался живописью. Писал картины маслом. Само по себе это не настолько удивительно. С музыкантами это случалось. Вот Святослав Рихтер, например. Известно, что этот великий пианист был одаренным художником. В Гнесинке я знала многих пианистов, прекрасно рисовавших. Саша Бердюгин рассказывает: «Мы этим занимались вместе с Борей [Борис Косяченко – самарский композитор и пианист. – Н. Э.]. Сейчас покажу тебе мои работы». Достает из закромов женский портрет, показывает. Да, сразу узнаю: Тамара. Хорошо, талантливо написана работа, с чертами большого портретного сходства. «Нет, это я не Тамару писал. Просто обобщенный женский образ, за много лет до знакомства с ней».

Саша нарисовал – и картина ожила. Как портрет красавицы в повести А. Н. Толстого «Граф Калиостро». Как Галатея под резцом скульптора.

Последний период жизни Александра Бердюгина будущие исследователи его творчества будут обозначать как «петербургский». После его отъезда в северную столицу музыкальная жизнь Самары заметно обеднела. Но какой след его «самарский» период оставил в наших сердцах! Помним его – музыканта, человека, друга. Любим и всегда будем помнить.

Наталья ЭСКИНА
Музыковед, кандидат искусствоведения, член Союза композиторов России.

Опубликовано в издании «Свежая газета. Культура»,
№ 19 (107) за 2016 год

pNa

5 комментариев к “Памяти Александра Бердюгина

  1. Светлая память…я учился у него,пианистом не стал,но его уроки мне многое дали …Мои глубокие соболезнования жене и дочери,держитесь

  2. Меня тоже посчастливилось,пусть недолго быть его ученицей. Замечательный ,интересный,очень неординарный человек….Светлая ему память…

  3. А скажите адрес его жены и дочери,или их контакты может быть в соц сетях,или их телефоны,или электронную почту их …дело в том,что я его студент по Фоно (в свое время был)..а теперь,в 2019 году случайно узнал об этой трагедии..Хоть расскажите,от чего умер,может есть ссылка в контакте на группу его памяти ..?

Оставьте комментарий