Мы беседуем с писателем Дмитрием Агалаковым, автором романа «Самарская казачья вольница», выходившего на средства областного гранта по культуре в 2015 году. Этот роман трижды переиздавался в Москве в издательстве «Вече», но под другим заголовком – «Боги войны».
Все знают имя казацкого атамана Ермака Тимофеевича, покорителя Сибирского ханства. За четыре столетия сотни исторических хроник, книг, очерков и статей написано о нем. Ведь это именно Ермак в тяжелую эпоху катастрофических поражений Русского государства на внешних рубежах, в годы внутренней смуты, когда стоял вопрос: быть Руси или не быть, сумел перейти через Уральский хребет, разбить хана Кучума и раздвинуть границы государства до небывалых прежде размеров. А позже два его товарища, Матвей Мещеряк и Богдан Барбоша, нанесли смертельный удар ногайской орде на берегах реки Яик. Но все ли самарцы знают о том, что эти великие люди были нашими земляками? В Самаре даже нет им памятника. А ведь они ходили по этой же земле, где ходим и мы, только четыреста пятьдесят лет назад; они любили широкую свободную Волгу и ее приток – Самару, где укрывались перед налетами на персидские караваны казачьи струги, они любили Жигули, Девьи горы, их таинственные лабиринты, где можно было спрятаться от всего мира. Наконец, именно отсюда, от наших берегов отплыла флотилия казачьего атамана Ермака, чтобы завоевать и положить к ногам русского царя суровую и бескрайнюю Сибирь.
Один из самых волнующих вопросов – дата начала Сибирского похода Ермака. У вас в романе это лето-осень 1582 года, но в большинстве энциклопедий значится 1581-й, и он до сих пор признается официальным. Откуда такая разница?
Путаница с датами породила величайшую путаницу в истории завоевания Сибири. Всё расставил по местам профессор Руслан Скрынников, самый, пожалуй, известный и авторитетный биограф и Ермака, и его похода. В документальной книге «Ермак» он представил широкой публике архивные документы, в которых ясно сказано: Ермак, волжский атаман, в 1581 году воевал в составе русских войск с Речью Посполитой и командовал под Могилевом речной казачьей флотилией. Второго Ермака, волжского атамана, история не знает. Матвей Мещеряк всегда был правой рукой Ермака. А Иван Кольцо, еще один знаменитый казачий атаман, покоритель Сибири, вместе с закадычным другом Богданом Барбошей осенью 1581 года был приговорен царем Иоанном Грозным к смерти и объявлен в розыск. Поэтому ни о каком походе 1581 года речи быть не может.
Как же все было на самом деле и когда объединились для похода легендарные казаки?
Долгих 25 лет шла изнурительная Ливонская война (началась в 1557), источившая все силы русской земли. Плюс опричнина. Русь едва выживала. Только в январе 1582 года, получив десятилетнее перемирие, русская армия вздохнула свободно. Тогда, уже весной, и вернулись на Волгу атаманы Ермак и Матвей Мещеряк. И узнали, что два их друга – Барбоша и Кольцо – потенциальные висельники.
В чем была их вина?
Эта история хорошо известна. Казаки на Волжско-Самарском рубеже противостояли Ногайской орде – нападали на их караваны, отбивали русских пленных – сотнями и даже тысячами. Царь потакал им и снабжал оружием. Но, чтобы ослабить кольцо недругов вокруг Московского царства, Иоанн Васильевич решил подписать с ногайцами мирный договор. В Сарайчик (на Яик и Каспий) поехал сын боярский Василий Пелепелицын. Вначале его чуть не убили, но потом князь Урус решил пойти на договор с русским царем и направил одного из своих родственников, Хасим-бека, в качестве посла в Москву. Там, где Самара впадает в Волгу, то есть, в сердце нашего старого города, казаки Барбоши и Кольцо устроили им засаду и перебили несколько сотен ногайцев. Тонкости московской политики были не для них! А спустя еще месяц или два на жигулевских переправах казаки Барбоши и Кольцо уже вырезали более полутысячи ногайцев, возвращавшихся с пленными русскими в Сарайчик. Пленных освободили, ногайских мурз доставили в Москву. Казачкам бы памятник поставить! История сохранила нам имена малых атаманов – Иван Юрьев и Митя Бритоус. Им и другим казакам, кого удалось перехватить, по приказу царя отрубили головы в кремлевских подвалах. Барбошу и Кольцо заочно приговорили к петле.
Обидно однако!
Еще как! А мурз-то ногайских отпустили! Да еще одарили золотом! Печальная страница нашей истории. Предательство и подлость. Оставшиеся казачки бежали из столицы на Волгу со скорбной вестью. Зимой средневековая жизнь замирала. Вернувшись домой, на Волгу, Ермак и Матвей Мещеряк застали друзей в великой печали. Четыре атамана: два героя и два висельника. По правилам Ермак должен был арестовать своих товарищей – и доставить в Москву. Как дальше быть? А за каждым – по сотне-другой казаков. Ждали судьбы! И летом 1582 года она пришла – приплыла! – в образе послов из Пермского края – от солепромышленников Строгановых. Матерые купцы-миллионщики, магнаты, звали волжских казаков на помощь. Все дело в том, что Ливонская война вытянула почти все военные силы из Пермского края. Хан Кучум, почувствовав, что московскому царю совсем несладко, стал нападать из-за Камня (Уральских гор) на Пермь Великую и вотчину Строгановых, татары и их союзники пелымцы (финно-угорское племя) жгли русские крепости, вырезали население и уводили пленных за Камень. Казаки поняли: вот куда ведет их судьба!
Тогда и начался Великий поход?
Ни о каком великом походе никто и не помышлял! Это была просто работа. Во-первых, казаки не могли долго усидеть на месте. Каждый казак – военная машина. Владели всеми видами оружия. Выносливость и сила, как у зверя. Внезапность нападения. Абсолютное бесстрашие и бескомпромиссная взаимовыручка. Недаром двумя веками позже, насмотревшись на эту силу, Наполеон скажет: «С казаками я бы покорил весь мир». Боги войны, одно слово! Богдан Барбоша единственный, кто отказался идти в Пермь – он никому не служил, кроме себя. Ермак, Иван Кольцо и Матвей Мещеряк решили помочь Строгановым. На сходке головным атаманом выбрали Ермака. Кольцо был не менее крут и авторитетен, но – висельник, что тут скажешь? Их было пятьсот пятьдесят человек. Поплыли: Волга, Кама. Вот и Пермский край. Строгановы встретили их как спасителей! Потому что именно в эти недели и дни из-за Камня вынырнул хан Алей – сын Кучума, с огромным войском, и стал жечь все русские городки и солеварни, никого не жалея, всех уничтожая… Но тут сибирские татары встретили такую силу, с которой справиться не смогли. Казаки не знали поражений. И скоро взбешенный Алей ушел на север – грабить Чердынь. Соль Камскую разорил, жителей перебил. Было за что русским мстить татарам! И наши казаки… решили рискнуть! Перемахнуть через Камень и ворваться в Сибирь. По рекам и до Кашлыка! Набегом, как они это умели лучше других. Пожечь, пограбить сибирских татар в отместку и вернуться. Вот как начинался великий поход в Сибирь. О расширении границ русского государства и о крещении язычников, конечно же, никто не думал. Строгановым идея блицкрига понравилась. Казакам дали провизию, порох, они сели на струги и устремились в путь.
Это ведь правда, что они тащили корабли на себе, как аргонавты?
О, да! Из Камы вошли в Чусовую, из Чусовой – в Серебряную, до истока. И всё против течения! Уже начался Камень. А потом пора было тащить струги на себе. Самые крупные бросили – еще через 200 лет, они обросшими холмами лежали на берегу Серебряной. Подхватили самые легкие! По полтонны, надо думать.
Но как тащили, что говорят историки?
Нарубили молодых деревьев, перевернули корабли и положили на них. Ухватились с обеих сторон. 25 верст по лесу и холмам тащили казаки свои корабли. Пока не опустили их в исток Баранчи. А потом – Тагил, Тура, Тобол. Уже по течению. Вся дорога заняла три месяца, преодолели тысячу двести километров.
И потом – легендарная битва? Сразу?
Не сразу. Вначале казаки напали на Карачин остров в устье Тобола. Карача – первой вельможа Кучума. Он сбежал, оставив казакам мноооого сладкого! Свои подвалы с медом и… свой гарем. История умалчивает, что там было и чего не было, но казаки не задержались на Карачином острове и поспешили в Иртыш. Он был рядом. И рядом были – бесновались на берегу! – десять тысяч воинов Кучума. Но тут была одна хитрость. Алей с лучшими людьми ушел грабить Пермь, у Кучума осталась его гвардия и местные ханты-мансийские князьки. В битве у Чувашского мыса погибло около тысячи татар и их союзников, остальные попросту разбежались, и… ни одного казака! Это был фантастический триумф! К сожалению, объем газетной статьи не позволяет нам рассказать об этой ошеломляющей битве – все подробно описано в моем романе. Как и трагическая битва на озере Абалак, где полсотни казаков героически оборонялись против тысяч татар, и о других битвах. За эти три года волжские казаки покорили половину Сибири, и если мало кто из них выжил, то тому оказался виной не враг, — нет! – а мороз и голод последней страшной зимы. И еще, никогда не выигрывали татары у казаков в открытой битве. Всегда оказывались биты! Выгадывали только обманом! И обманом убили Ивана Кольцо и Ермака Тимофеевича.
Сколько человек вернулось назад?
Около сотни. После смерти друга и головного атамана Ермака оставшихся возглавил Матвей Мещеряк. И он же вернул товарищей на Русь. Около года он погулял в Москве, а потом с небольшой ватагой потянулся на родную Волгу и Самару. А тут уже стояла новая крепость – наша с вами Самара. И на Барбошиной поляне не оказалось закадычного друга – Богдан ушел на Яик. Матвей последовал его примеру – три его струга вошли в Самару и двинулись против течения вверх. Дошли до истока, там перетащили струги в исток Камыш-Самары и поплыли в сторону Яика. И скоро попали на Кош-Яик (двойной Яик), где в середине реки был гигантский остров, который и станет оплотом волжско-яицкого казачества. Матвей и Барбоша за пару месяцев построят на острове крепость, и когда ногайцы подойдут к берегу, то поймут, что враг поселился в самом сердце их лесостепной империи. Будут три битвы, и все станут роковыми для степняков. В последней пятьсот казаков против пятнадцати тысяч татар. Правда, застигнутых врасплох. Резня была страшная. И победоносная. В романе целая часть посвящена этому противостоянию на Яике. В последней битве ногайская орда будет разбита – и скоро утратит свою независимость.
Но последний ядовитый укус будет сделан степной змеей…
Да. Смертельный укус. Для одного человека. Героя Матвея Мещеряка. Москва решит идти войной на Крым. Ей нужна будет свободная дорога, и эта дорога будет проходить через ногайские владения. Князь Урус потребует за «пропуск» головы своих врагов – Матвея Мещеряка и Богдана Барбоши. Хитрый Богдан не поймается на удочку Москвы, а вот Матвей Мещеряк… Сбор войск проходил в Самаре. Оттуда казаки и стрельцы шли в Крым. Из Самары выйдет с двумя сотнями своих казаков и Матвей Мещеряк. Они дойдут до Сары-Тау (нынешний Саратов). Там Матвея и настигнет роковой пакет: он должен вернуться в Самару! Отпустив своих казаков, Мещеряк помчится назад. В Самаре он будет заключен под стражу; поняв, что предан, решит взбунтовать гарнизон. Этого только Москве было и надо. В 1587 году состоится первая в Самаре публичная казнь – за воротами будет повешен герой Сибири Матвей Мещеряк и пять его товарищей. Ногайские послы будут смотреть на эту расправу. Богдан станет мстить жестоко, но когда за ним пошлют двух московских воевод, уйдет на Кавказ, на Терек, и там его следы потеряются раз и навсегда. Четыре атамана, четыре судьбы. Так заканчивается история Самарской казачьей вольницы. История великих и могучих людей, чьих могил история не сохранила, но чьи имена будут жить вечно.
Мы же, самарцы, проезжая через поляну Фрунзе (Барбошину поляну), можем представить себе картину, которая открывалась на этом берегу. Пестрые казачьи шатры, рыбачьи сети, табуны коней. Хохот. Сверкающие мечи в потешной схватке. Сильные и смелые мужчины, конкистадоры с матушки-Волги, готовые в любой час двинуться в новый поход.
Записал Александр Лебедев.
С книгами писателя Дмитрия Агалакова вы можете познакомиться на его странице Facebook.