Осенью 2013 года в Музей А. Н. Толстого пришла живущая ныне в городе Чапаевске Александра Павловна Зателепина, уроженка села Павловка. Накануне я попросил принести сохранившиеся фотоснимки родителей и других родственников, сделанные в ее родных местах, которые в то же самое время и родные места писателя. Александра Павловна выполнила мою просьбу – в руках она держала небольшой пакетик с фотографиями, с которых смотрели ее дед, отец, дядья, сестры и братья, та самая Павловка и та самая Чагра.
– Моего отца звали Павлом Дмитриевичем Зателепиным, а маму – Пелагеей Григорьевной. Жили они в Павловке, она же – Сосновка, а там вся деревня – Скопинцевы, Зателепины, Плаксины да Рожковы. В семье жила легенда, будто наших предков вывезли из Тамбовской губернии. Дескать, играли помещики в карты, кто-то кому-то проиграл крепостных, которых собрали на площади и объявили, мол, так и так, а потом посадили в телеги и привезли сюда, под Самару. Здесь они выкопали землянки и стали себе жить, рожать нас, детей…
Я родилась в 39-м и была в семье десятым ребенком. Из Сосновки уехала году в 54-м или в 55-м в Чапаевск, в девятый класс: в Сосновке-то ведь только восьмилетка была, а я мечтала стать учительницей русского языка и литературы. Но, увы, не сложилось: окончила политехнический, работала на заводе технологом, теперь-то уже, конечно, на пенсии.
Но родные места я никогда не забывала и не забываю по сей день. Если здоровье позволяет – еду: или на Троицу, или так. Что я помню о той, прежней Сосновке? Многое, но только всё больше разрозненно, какими-то отдельными кусочками. Вот, например, помню, что нынешний поселок Гражданский назывался Таган-Мартыновка, а вот почему – этого не скажу, не помню. Чагру прежнюю тоже помню – с рыбой, раками.
Степана Ивановича на пчельнике – вы говорите, Алексей Толстой его в «Детстве Никиты» вывел как Степку Карнаушкина? Может, и так, но вообще-то он Скопи́нцев.
А еще был в Сосновке такой дед – ездил на белой лошади, чинил мост через речку. Мост-то раньше узкий был, в две доски шириной. По такому мосту ходили к колодцу за водой, по другим делам. А потом председатель колхоза Ульянова, Василий Алексеевич – постойте, как его фамилия? Бреенков! – он приехал как-то из Сочи и загорелся идеей построить мост через Чагру. Где-то увидел в тех краях такой мост, что ли, вроде даже где-то взял чертежи. Вот так в Сосновке и появился новый мост, «привет из Сочи». Нет его уже, Василия Алексеевича, а мост целехонький, глядишь – и еще не один десяток лет простоит.
Ну вот я вам все рассказала – и о себе, и о Сосновке… Впрочем, как это всё? Самое главное-то и не сказала. Все шла и думала: как бы не забыть! А вот чуть не забыла. Была ведь у нас в семье и еще одна легенда, что ли… Или не легенда? Но проверить-то, наверное, не проверишь. Отец рассказывал, что крестил его сам Алексей Толстой. Ну как крестил? Обыкновенно. В церкви. Был, значит, его крестным отцом. Отец родился в 94-м, в 60-м переехал в Чапаевск, а в 77-м его не стало. Было это или нет – не знаю, но вот легенда такая в семье жила.
На этом мы распрощались с моей собеседницей, которая звонила мне еще раза три или четыре, рассказывала о том, что собирается в Сосновку на Троицу, на фестиваль «Золотой ключик», а мне все это время не давала покоя та самая рассказанная ею «семейная легенда». «Так был или не был Алексей Толстой крестным отцом?» – думал я, снова и снова рассматривая отсканированные мною фотоснимки сосновских родственников Александры Павловны.
И вот, наконец, пришло время расставить точки. Подвернулся, так сказать, случай. Передо мной – копии хранящихся в Государственном архиве Самарской области метрических книг родившихся, бракосочетавшихся и умерших Крестовоздвиженской и Богославской церквей села Андросовка Николаевского уезда Самарской губернии за 1894-95 годы.
Одна книга – около четырехсот листов, на которых иногда четким и ровным, но чаще каким придется и «хуже того» почерком записаны имена новорожденных, родителей и восприемников, свидетелей по жениху и свидетелей по невесте…
На странице 35, внизу: «Павел, родился 27-го, крещен 28-го июля 1894 года. Родители: деревни Павловки крестьянин Дмитрий Кондратьевич Мулюкин и законная его жена Агафья Родионовна. Восприемники…»
Прервусь, чтобы отдышаться, сохранить интригу и поговорить о… звездах. Кажется, Мандельштам как-то заметил, что люди говорят о звездах, когда им не о чем больше разговаривать. Но о Мандельштаме в связи со звездами вспоминают редко. Гораздо чаще вспоминают Маяковского: «если их зажигают, значит…». А это значит, что ничего не значит. Ну, или почти ничего. Вообще, мне кажется, что Маяковский сбил всех с толку, задал, так сказать, неверную парадигму разговора о звездах. Звезды зажигают совсем не потому, что это кому-нибудь и для чего-нибудь нужно. Да и вообще – не «потому что». Они просто горят на своем далеком небосводе и ждут, когда придет время подмигнуть – сто, сто двадцать лет, сто двадцать два года… Ровно столько, сто двадцать два года спустя, я открыл метрические книги соседнего с Сосновкой (Павловкой тож) села Андросовка (Утевка), чтобы убедиться в том, что…
…восприемниками новорожденного Павла были дворянин Алексей Николаевич Толстой и дворянка Александра Леонтьевна Тургенева, а таинство крещения совершил священник Петр Сахчинский с причтом.
Неясным оставалось только одно обстоятельство: девичья фамилия моей собеседницы – Зателепина. Стало быть, ее отец, крестник А. Н. Толстого, тоже Зателепин и его родители – тоже. А тут – Мулюкины, Дмитрий Кондратьевич и Агафья Родионовна. Что-то не складывалось, но вместе с тем интуиция подсказывала, что вряд ли это простое совпадение. 1890-й год, Павел, крестник Толстого…
И интуиция не обманула. Просматривая метрические книги за другие годы, я обнаружил, например, такую запись: «25-го августа 1892-го года скончался от поноса, 27-го был отпет и похоронен крестьянин деревни Павловки Сергей Емельянович Мулюкин, 60 лет». Мулюкин, а в скобках – «он же – Затюлепин». Мулюкин, и он же – Затюлепин! «Затю», а не «Зате», но это – в нашем случае – частности.
А вот и еще одна запись, от сентября того же 1892 года: «9-го сентября скончалась, а 11-го похоронена умершая от поноса Мария, одного года от роду, дочь… – и вот тут звезды подмигнули нам еще раз… – Дмитрия Кондратьевича Мулюкина». И снова в скобках то же: «Затюлепина». Мулюкин, и он же – Затюлепин. На всякий случай напомню: Дмитрий Кондратьевич – отец родившегося в июле 94-го Павла, того самого, крестника А. Н. Толстого. Выходит, все сходится?..
Выходит – сходится. Но чтобы окончательно расставить точки над i, я решил еще раз позвонить дочери крестника будущего автора «Золотого ключика».
– Здравствуйте, Александра Павловна. Вот вы мне про легенду рассказывали – ну, ту, семейную, про крестного отца, помните? Так вот, я звоню вам сказать, что это не легенда. Вы и в самом деле дочь крестника Алексея Толстого. И не только Толстого, но и его матери, Александры Леонтьевны. Вот только одно мне не совсем понятно: почему Зателепин – он же и Мулюкин?
– Мулюкин-то?.. Так это вроде уличного прозвища: Мулюкины. Зателепины наша фамилия. А Мулюкины – так, прозвище. Стало быть, и вправду Алексей Толстой крестил нашего папу? Это сколько ж ему тогда было, крестному? Одиннадцать?.. Мне-то сейчас 78, но вот видите – дожила и узнала от вас, что и в самом деле все было так, как рассказывал папа. Спасибо вам.
Спасибо? Спасибо – не мне. Спасибо – им, звездам. Тем самым, которые смотрели сверху вниз на Павловку (Сосновку тож) в июле 1894-го, когда в ней родился Павел Дмитриевич Мулюкин, и он же – Зате(или -тю-)лепин. Звездам, которые смотрели на соседнее с Павловкой сельцо Андросовка, где его крестили. И, наконец, тем самым звездам, которые помогли спустя сто с лишним лет после тех давних событий утвердительно ответить на вопрос, был или не был Алексей Толстой, – хоть и в будущем, но «тот самый» – крестным отцом сосновского мальчишки, пронесшего через всю жизнь и передавшего своим детям память о том, кто был его восприемником.
Михаил Перепелкин
Доктор филологических наук, профессор Самарского университета, старший научный сотрудник Самарского литературного музея имени М. Горького.
Фото из архива Самарского литературного музея
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре», №№ 1–2 (109–110), 2017, Январь