К 100-летию Сызранского театра драмы.
Александр Авраамович РИВМАН (1922–2010). Заслуженный деятель искусств России, почетный гражданин города Сызрани, режиссер (1956–1980) и главный режиссер (1980–1986) Сызранского драматического театра имени А. Н. Толстого.
Парадоксальная эта штука — театр. Общеизвестно, что спектакль как произведение театрального искусства живет только один вечер: от открытия занавеса до его закрытия. Завтра это будет совсем другой спектакль, хотя называться он будет так же. Искусство театра сиюминутно и преходяще. Его нельзя пересмотреть, перечитать. К нему как будто бы нельзя вернуться. Однако мы возвращаемся в памяти к тому или иному спектаклю вновь и вновь по разным поводам: вспомнились ли пьеса или актер, чем-то поразивший нас, а то вдруг попала в руки старая программка или просто ищешь ответа и отдохновения в старых театральных воспоминаниях от нахлынувшей тоски-печали.
Значит, эти спектакли живы во мне и никуда не исчезли. Так произошло со многими спектаклями Сызранского драматического театра, которые поставил Александр Авраамович РИВМАН.
Я познакомилась с ним, еще не видя его спектаклей, — выпускницей театральной студии при Куйбышевском драмтеатре. Александр Авраамович приехал звать нас в свой театр. Моя творческая судьба началась иначе, но через несколько лет мне довелось увидеть его спектакли, а позже оценить их неброскую, чистую прелесть. Один из спектаклей, поставленных Ривманом по пьесе В. Белова, назывался «Над светлой водой». Мне кажется, что это название может стать общим эпиграфом к тому, что делает Александр Авраамович. Искусство его светло, оно культивирует добро, оптимизм.
Как и многие его сверстники, А. Ривман прошел войну с первого до последнего дня, и только когда она закончилась, смог осуществить свою давнюю мечту и поступить в Киевский театральный институт. До Сызрани А. Ривман работал в Каменец-Подольске, Коврове, Бельцах, в Донбассе. Приехал он в Сызрань в 1956 году. Начинал очередным режиссером, а с 1979-го по 1986-й был главным и кроме уже названных спектаклей поставил «Власть тьмы» Л. Толстого, «Отпуск по ранению» В. Кондратьева, «Возвращение» К. Симонова. Удачно решил «Не было ни гроша, да вдруг алтын» и «Бешеные деньги» А. Н. Островского, «Леди Макбет Мценского уезда» Н. Лескова, «Дурочку» Лопе де Вега, «Деньги для Марии» В. Распутина… И, перейдя пенсионный рубикон, А. Ривман продолжал работать над новыми спектаклями, полный сил и творческих планов. В 1984 году ему присуждено звание «Заслуженный деятель искусств РСФСР».
Можно сказать, что имя Алексея Толстого присвоено театру во многом благодаря А. А. Ривману. Ведь дело не только в том, что родовая усадьба Толстых находится недалеко от Сызрани, театр поставил почти всю драматургию нашего великого земляка, и почти все постановки осуществил Ривман: «Касатка», «Хромой барин», «Пути-перепутья Вадима Рощина» по прозаическим произведениям А. Толстого. В начале нового тысячелетия Александр Авраамович вновь обратился к повести А. Толстого «Любовь — книга золотая». Инсценировку вместе с режиссером создавал самарский писатель Владимир Молько, с которым Ривмана связывали долгое творческое содружество и просто человеческая дружба. Началась она в 1965 году с постановки пьесы Молько «Тридцать строк» («На одной земле живём»). Потом были «Дело Артамоновых» по М. Горькому, «Дочерний долг» по повести Е. Панкова «Голубое озеро», «Огонь» по роману А. Малышкина «Люди из захолустья», «Вечер» по повести Б. Лавренёва.
А. Ривман умеет открывать не только драматургию. Многие актеры Сызранского театра начинали свою творческую карьеру в его спектаклях. Заслуженная артистка РСФСР Л. Федорова, артисты А. Соколова, А. Дымов, А. Зазыбин, Б. Карыгин. Их до сих пор помнят сызранские театралы. А. Ривман помогал раскрываться таланту актеров, без которых трудно сейчас представить театр: заслуженной артистки РСФСР Л. Дымовой, Т. Дымовой и многих других.
Мало кто знает, что Алексей Серебряков свою первую театральную роль, будучи еще подростком, сыграл в спектакле А. Ривмана «Разговоры в учительской, слышанные Толей Апраксиным лично» по пьесе Р. Каца. Другой не менее популярный сегодня актер и киноактер, работающий в московском театре «Ленком» Сергей Степанченко одну из лучших своих ролей (по моему мнению), Тузенбаха, сыграл на сцене Сызранского театра в спектакле «Три сестры», поставленном А. А. Ривманом.
Спектакль «Три сестры» помнится во многих подробностях. Он и сейчас наполняет меня светлой печалью и, как ни странно, мужеством. Именно тогда я поняла смысл и суть неизбывной тоски чеховских героинь, повторяющих заклинание: «В Москву! В Москву!»
В нем, как и во многих ривмановских спектаклях, не было навязываемой режиссерской трактовки, как это понимается зачастую, когда пьеса становится для режиссера как бы поводом поведать миру что-то, волнующее только его, а зритель должен разгадывать многослойные смыслы, положенные в основу спектакля постановщиком. Пьеса звучала со сцены хрестоматийно, так, будто артисты вместе с нами впервые ее читали; от этого чеховский текст становился еще более пронзительным и волнующим. Я плакала на спектакле (что со мной, профессионалом, происходит редко). Но печаль эта была светла.
После спектакля Сергей Степанченко был приглашен в «Ленком», а Елена Туринская, сыгравшая Ирину, — в Куйбышевский академический театр драмы имени М. Горького. Наверное, это нормально, что актеры рвутся в большие города и крупные театры. Поэтому в судьбе режиссера Ривмана часто бывало так: он открывал актера, влюблял в него сызранского зрителя, а тот через год-два уходил в другой театр, уезжал в более крупный город. Александр Авраамович оставался и начинал всё заново. Кстати, он очень гордился «своими актерами», продолжал считать их своими.
Поразительна судьба российского интеллигента, живущего всю жизнь в маленьком городе. А. А. Ривман — классический образец этой прослойки. Признаюсь, много лет мне казалось, что в этой преданности Ривмана маленькому городу есть какая-то нетребовательность. Мне думалось, что режиссер и актер должны стремиться к славе тем большей, чем больше аудитория, оценивающая их, а этого можно достичь либо в столице, либо в большом культурном центре. Сейчас я понимаю, что у каждого свое предназначение. У Ривмана это — отсутствие суеты, которой не терпит «служение музам». Он так же нужен был городу, как этот удивительно уютный, небольшой город над широкой рекой нужен был ему. Я по-хорошему завидую Ривману и понимаю, что имеют в виду, когда говорят, что русская культура жива провинцией.
Свой последний юбилей (восьмидесятилетие) Александр Авраамович встретил на рабочем месте — на репетиции…