Мнения: ,

«Пивасик» и «вкусняшки» — национальное достояние или символ мещанства?

4 апреля 2017

 

 

В последнее время в публичном дискурсе все чаще стали появляться необычные для этой сферы уменьшительно-ласкательные формы. Телеведущая в прямом эфире неожиданно для себя говорит «Будет прохладненько», на ценниках пишут «Кофеек со сливочками», «Пирожки с картошечкой», на вывесках читаем: «Балычок», «Аптечка», «Вкусняшки», «Детки-конфетки», «Пивко», «Пивасик», «Пятерочка», «Чердачок», «Хуторок»

Кафе «Жили-были» на таких формах выстраивает концепцию общения с адресатом: Печень куриная в сметанке, Домашняя котлетка, Свининка с жареным картофелем, Рыбка по-русски, Ножка куриная, Суп-пюре сырный с сухариками, Селедочка по-домашнему.

В Интернете появляются многочисленные статьи и высказывания о том, что такие формы вызывают агрессивное неприятие у части наших соотечественников. Телеведущая Татьяна Лазарева в рубрике «Слово и антислово» сказала: «За сочетание «пришел человечек, принес денежку» я могу кого-нибудь ударить, наверное».

Колумнист «Московских новостей» Ксения Туркова пишет: «Большинство тех, кто меня окружает, ненавидит слова с уменьшительными суффиксами», многие считают их «символом мещанства, противным сюсюканьем и вообще признаком низкой речевой культуры».

Диминутивы в последнее время стали одной из «зон нетерпимости» в языке, однако у них есть и яростные защитники: «По частоте употребления уменьшительных форм мы можем отличить своего от чужого. Именно отношение к диминутивам – почему-то! – заставляет нас чувствовать некое интеллектуальное и даже моральное превосходство над рабами «супчиков» и «майонезиков». Именно эти суффиксы вызывают у нас, толерантных, креативных и интеллигентных, желание заклеймить, растоптать и искоренить».

Журналистке кажется интересным сам феномен эмоционально противоположного отношения к этим безобидным формам. Объясняя причину их неприятия, она отмечает, что выражение «человечек пришел за денежками» отражает «признаки зыбкости бытия, неуверенности в том, что произносишь. Что-то вроде языковой трусости».

На мой взгляд, данная фраза свидетельствует, скорее, о неуверенности человека в жизненной ситуации. То ли дадут денег, то ли нет. Уменьшительность здесь имеет уничижительную стилистическую окраску. Она сродни формам, употреблявшимся в деловой документации и личной переписке допетровского периода: «Женишка твоя Агафьица много челом бьет»; «старостишка и крестьянишка Карпик Петров».

Буря негативных эмоций по поводу таких форм выплескивается и на страницы интернет-форумов: «Раздражает, когда говорят: «морковочка», «водичка», «окошечко». Как дауны»; «Бесят всякие уменьшительные «денюжка», купить «рыбку покушать»; «Как взрослые люди друг с другом, как с детьми, разговаривают. Маразм какой-то»; «Всякие тенюшки, румяшки, кремчики, стразики»; «Еще раздражает мужчинка. Бррр просто»; «У меня подруга пишет смски в духе «ну там до отъезда надо подлатать дома все, денежек еще подкопить, подсуетиться». Е-мое. Ну как так можно? Ну, 28 лет, не старость ведь».

Подвергаются критике разные пичальки, печеньки, шампусики, винчики и бухашечки. Однако, осуждая уменьшительные формы, участники дискуссии в то же время сами их активно образуют: «словцо, от которого скулы сводит»; «тоже туда же фразочку». Игра с суффиксами – это наша национальная страсть.

***

К. Туркова признает, что уменьшительно-ласкательные формы уместны в тех сферах, где выражают определенное отношение к вещам и говорят о маленьком размере, например, при общении с детьми: ручка, ножка, ложечка.

К этому я бы добавила сферу бытового общения, где ласковые слова создают уют и теплоту неформальных отношений: «День какой хороший! Солнышко светит!»; «Мне яблочек килограмм». Как хорошо услышать дома: «Попей чайку. Скушай котлетку»! В частной жизни эти фразы естественны. Они делают мир теплее.

Названия блюд в кафе русской кухни «Жили-были» тоже вполне уместны. Их форма несет в себе коннотации неформальности обстановки и русской народной традиции, то есть работает на концепцию заведения.

Интересно, что многие авторы не признают ласковых выражений, прежде всего, по отношению к еде. Например, владелец сети блинных «Теремок» запрещает сотрудникам в разговоре с клиентами употреблять слова типа «борщок», «хлебушек», «семужка». Профессор факультета филологии Высшей школы экономики Татьяна Базжина считает такие формы «трактирско-холуйскими», ее раздражает скрывающееся в них «навязывание своего уютного мирка».

Яростная полемика по поводу диминутивов заставила меня понаблюдать за своей речью. И я обнаружила, что использую в домашней обстановке довольно много таких форм. Я могу сказать даже, что люблю такие слова, когда они на своем месте, в быту, в разговоре близких людей. Другое дело, если интим вторгается в сферу делового общения: вашу заявочку я оформила, договорчик вам подвезут завтра. На тренингах по продажам в корпоративных структурах специально обращают внимание на неуместность таких форм в речи менеджеров, которые в противном случае рискуют получить денюжку и зарплаточку. «Незаконное» проникновение диминутивов в сферу делового общения свидетельствует о желании сблизиться с клиентами. Наблюдается тенденция к повышению уровня экспрессивности публичной речи телеведущих, активный перенос разговорных форм и выражений в журналистские материалы. К этому часто прибегают для установления контакта с аудиторией. Происходит сближение устной и письменной форм современного русского языка.

По мнению многих лингвистов, русский язык отличается повышенной эмоциональностью. Наиболее значимой ценностью для нас является свободное выражение эмоций и их оттенков. Анна Вежбицка считает богатый арсенал средств, дающих возможность говорить о чувствах, основной особенностью русского языка. Переводчики русской художественной литературы оказываются в затруднительном положении, подыскивая адекватные средства для передачи эмоциональных оттенков. В этом отличие русского языка от многих мировых языков. Таким образом, ученые считают диминутивы визитной карточкой русского языка, его речевыми маркерами, этноконнотантами.

С. Глазкова, исследуя диминутивы со значением родства, провела анкетирование студентов ЧелГУ, которое показало, что в современном обществе резко сокращается употребление слов со значением родства и разнообразие суффиксальных форм: мамочка, мамуся, сестрица, сынишка, братец, дедуля, дедуня, дочечка, дочушка. В то же время фиксируются новации: бабусёнок, мамусик, брателло (1985). Становятся архаизмами дедуня, дедуся, папенька. Термины родства – этот древнейший пласт лексики – приспосабливаются к изменяющимся семейным отношениям. В результате изменяется языковая картина мира носителей русского языка, в которой кровные родственники занимают все более скромное положение.

К этому стоит добавить материалы интернет-форума, где среди прочих раздражающих слов называются оценочные номинации родственников: «Сыыыыночка… КоСыночка, блин. Дочурка, сына (мой сына). Гадость; СынАчка, скушай утАчку; а «маманька», «папанька», «мамуля», «папаша» и т. д. меня одну раздражают?». «Я вспомнила, что меня бесит!!! Доченька!!! Внученька! Ненавижу!» Теряя ласкательные формы, наша речь не становится менее эмоциональной, она наполняется эмоциями другого рода.

С. Глазкова отмечает четко наметившуюся тенденцию: «Лексика, отражающая отношения между родственниками – самыми близкими людьми, теряет отношения человечности, мягкости, нежности, ласки и тепла, определяющих, по мнению многих лингвистов, русский национальный характер. Теряя диминутивы, мы теряем свою этноспецифику, обедняем себя, утрачиваем национально-культурную самобытность».

Категорически отвергая формы с суффиксами субъективной оценки, принципиальные противники диминутивов как будто стараются приблизить свою речь к языку мирового общения, который не имеет такой особенности. В данном случае можно сказать, что и в этом вопросе глобализация наступает.

Татьяна РОМАНОВА

Кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка Самарского университета.

Рисунок Сергея САВИНА («Суффиксы»)

Опубликовано в «Свежей газете. Культуре», № 6 (114), 2017, Март

pNa

2 комментария к “«Пивасик» и «вкусняшки» — национальное достояние или символ мещанства?

  1. Лет двадцать меня коробят ласкательно-сюсюкающие ценники от уличных торговок «картошечка (рыбка) обалденная!», «яблочки суперсладкие»даже с восклицательным знаком! Как раз угоднические зазывалки от торговых работников меня отталкивают—вызывают противоположный эффект! А при ельцине «кура», «греча» в магазине нормально было? А лет десять, как уже называют в нашей стране бабушек и дедушек до омерзения противно:»бабуля», «бабулька», «дедуля», «дедуська».Мне хочется «плюнуть в ответ.» В моей семье это сюсюканье к старикам не привилось», даже не обсуждали в кругу семьи. Называем «бабушка», «дедушка».С маленькими сюсюкаем, как все, а взрослые вспоминаем о том с шутками. Чтобы культура речи была на высоком уровне—введите на канале «Культура» такую передачу и начинайте требования с предпринимателей, начинайте с ценников, начинайте борьбу с сюсюкающими продавцами, менеджерами «бабулечка», «дедуля». Мне лично противно,гадко на душе , если меня так чужие называют

Добавить комментарий для виктор Отменить ответ