Это была самая богемная вечеринка за всю историю Самары. И пусть тот, кто не верит, вспомнит праздник покруче. Евгений Жевлаков женился на Екатерине Спиваковской.
Кто он? Гитарист группы «Гаврош», рекламист из первого состава «Качалов и Ко», активист «ВелоСамары». Этой третьей и-по-ста-си (прости господи!) я не знаю вообще, но она так же крута, как и первых две.
Кто она? Писатель, блоггер, журналист, мама. Нервный центр женской жизни Самары. Ноги от ушей и такая же бесконечная ирония.
Кто они? Взрослые, прекрасные и непростые люди со своими жизнями. Каким-то странным образом, не видевшие друг друга раньше, но вдруг прозревшие.
И вот свадьба!
Естественно, рок-н-ролльная. На этой свадьбе были все мы.
Кто мы?! Богема самарская. Музыканты, журналисты, рекламисты, преподаватели, переводчики, бизнесмены, домохозяйки и все-кто-угодно-готовые-поддержать-беседу-о-Кортасаре-после-седьмой-рюмки. Это не красное словцо-винцо, а важное уточнение – здесь была представлена богема музыкально-филологическая. Не традиционная-артистическая, но с успехом в провинции ее заменившая. Отсюда и Кортасар.
NB: Задумался о том, почему это все-таки была богема, а не интеллигенция, например. Понял, что богему выгодно отличает ирония, в том числе и само- . У тилигентов с этим сложней, но про это потом как-нибудь.
Вернемся к свадьбе. Женя и Катя пригласили всех. В бар «Труба» к шести часам пришло не меньше сотни гостей. Не просто знающих друг друга, а переплетенных друг с другом и с молодоженами тысячами нитей, протянувшихся через годы.
Вот, например, я. Познакомился с Женей Жевлаковым в 1989 или 90-м году, после какого-то из концертов «Гавроша». В 1992 году я встретил около Универа одного общего знакомого, который рассказал, что Женя живет тут, в общаге. Я решил зайти, поговорить. И удачно зашел! Потому что говорили мы не о рок-музыке, а о невиданной тогда совершенно вещи – о рекламе. И через несколько дней мы уже писали вместе концепцию рекламной кампании для «Самара-АСКО». А потом вместе пришли к Игорю Качалову и стали его коллеги, и в Москве, еще через три года, писали эпохальное исследование про влияние русского национального характера на рекламу. А потом было радио «Ностальжи», которое я помню плохо, но только хорошее. Женя работал программным директором, а я вел утренние новости (кажется). Наши жизни сплетены, наверное, навсегда. Потому что почти такую же длинную историю я могу рассказать про любого из бывших в этот вечер в «Трубе». Средний срок знакомства людей был > 20 лет. Да и сама эта свадьба должна была состояться тогда, но, слава богу, происходит только теперь.
Потому что все успокоились и прожили многое, чувства окрепли и затерлись до блеска. Все прошли и ненависть, и любовь, и такие испытания, что любое телешоу взорвалось бы от эмоций. Поэтому все улыбаются и радуются друг другу искренне. Радуются за молодых, не глупой пьяной радостью, сгорающей от похоти юности, а ровным и уже негасимым пламенем уверенного со-чувствия.
Нам было хорошо потому что мы вместе. По такому прекрасному поводу. Что может быть прекрасней любви взрослых людей? Катя и Женя помолодели от любви, а мы помолодели, глядя на них, в этот дивный вечер в самом начале весны.
Свадьба выглядела, как концерт. Сначала сыграл Стас Фурман с Даней (который шоу «Голос.Дети»). Но Даня не пел, а очень вдумчиво и страстно играл на огромном инструменте. Contrabuzz называется проект. Отец и сын играют джаз. Что может быть прекрасней?
Ну, только песня про невесту в исполнении жениха. Дело в том, что Женя никогда не был автором. А вот теперь в романтическом порыве все-таки решился и начал писать песни сам. Ориентируясь на свой любимый старый блюз, но при этом, сочиняя нарочито корявые тексты на русском. И эта кривизна пробивает, потому что не может лгать. Переживание, которое шире и глубже впечатления от хорошей песни. Наверное, это и есть русский блюз. Одной песни мало, но Женя обещает целый альбом – любовь прекрасное топливо для розжига творческих амбиций. Гори-гори-ясно, лишь бы не погасло.
Очень серьезно и торжественно играли MAD. Не думаю, что Дима Махиня и Володя Кострюков воспринимают свою группу, как свадебную, но тут они хорошо зашли именно в этом качестве. Ну, не грибы же слушать, когда в зале среди гостей Валерий Бондаренко, Ефим Вышкин, Сергей Курт-Аджиев… MAD для таких гостей, и Махиня вместо тамада-баяна.
Я всех не перечислю, кто был и всё, что было, тоже, в одну статью не влезет. В этот вечер «Труба» превратилась в такой бар мечты, из раннего Джармуша, куда хочется прийти, чтоб состариться, рядом с Владимиром Звоновским, который весь вечер сидит за барной стойкой один и молча.
Богема гуляла. Были танцы. Были залихватские рок-н-роллы. Не буду врать, некоторые даже выпивали. Миша Перегудов фотографировал. Было очень весело и радостно. Например, оттого, что с годами мы добились того, чтобы праздновать свадьбы с приличным звуком и виртуозными музыкантами. Эх, жаль, конечно, что филологическая часть смогла раскрыться только в тостах и танцах, но вот за музыкальную секцию богемной тусы можно было порадоваться. Особенно White Crow. Это сложно объяснить — такое наложение наивных штампов. Но вот когда-то в молодости, когда все еще только познакомились, нам представлялось какое будущее? Что вот мы сидим все в крутом месте, веселимся и слушаем любимые свои песни живьем. Не лабухню всякую, а что любим, и так же прекрасно, как оригинал. Вот это будущее немного наступило на свадьбе Жени и Кати. Когда Сережа Кащеев вышел с гитарой в открытый космос, всем стало очень хорошо, но горько. И все снова закричали эти смешные слова. А молодожены целовались снова, и от этого почему-то хотелось еще смеяться и плакать. С годами все становятся сентиментальны. Но ведь и правда, горько!
Илья Сульдин