Наследие:

Осенняя поэзия Михаила Анищенко

18 сентября 2016

88ac840e-cfc9-449a-bb3f-0148b67ba4701

В последние дни сентября в Самаре пройдет IV Всероссийский литературный фестиваль имени Михаила Анищенко. И Самкульт решил вам напомнить о нашем выдающемся земляке. Творчество этого прекрасного поэта очень осеннее.

Михаил был совершенно русским талантом. Его собственная жизнь была сравнима с другим классическим произведением — «Москва-Петушки», но только повторяющимся многократно и ежедневно. Мученичество нищего русского алкоголика накладывало печать на его творчество, но Михаил не обозлился — беда и боль были частью его таланта — превращать адово страдание утреннего похмелья в высокую поэзию. В реальной жизни он был абсолютно неприкаянным человеком. Осень многие годы царила в его душе. Многие из этих строк написаны человеком, который мучительно не мог найти  хоть сколько-нибудь денег, чтобы купить опохмелиться, хотя бы фанфурик. И этот грустный факт делает поэзию Михаила Анищенко особенно возвышенной. При этом он был очень хорошим, добрым, культурнейшим человеком. Кажется, в России это не нужно специально объяснять.

***

Когда осень наступит в дубовых лесах,
Когда гуси уже не отсрочат разлуку,
Я ещё отражусь в сиротливых глазах,
Я ещё поцелую любимую руку…
Когда осень наступит в дубовых лесах.

Когда осень наступит в дубовых лесах,
И во тьме захлебнется родное окошко,
Всё, что было со мной, но погибло в словах,
Как цветы и грибы, положу я в лукошко…
Когда осень наступит в дубовых лесах.

Когда осень наступит в дубовых лесах,
Ты с лукошком моим постоишь у крылечка,
И пойдешь на причал, унося на плечах
Весь потерянный мир одного человечка…
Когда осень наступит в дубовых лесах.

 

ВЕЧЕРНЯЯ МОЛИТВА

По А. Рембо

Мой ангел чуть живой под бритвой брадобрея,
Мой бес сидит в пивной, ругая небеса.
Но ветер молодой, как родственник Борея,
Разбил в пивной все окна и поднял паруса.

Я встал, когда все спят, и вышел на дорогу,
Я пыль стряхнул с души крапивою лесной.
И звук моих шагов смешал все карты Богу
И осень обернулась растерянной весной.

Раскрылся гнев небес, ощерилась досада,
Ударил где-то гром, и вздрогнули леса.
Я брюки расстегнул и в двух шагах от ада
С огромным облегченьем пописал в небеса.

ПЕРЕД ЗИМОЙ

Не волнуйся, не суди, не рыдай над миской.
Поселилась ты в груди – с временной пропиской.

Я не Гамлет, не Ясон, позабывший абрис.
И пришла ты, как письмо, перепутав адрес.

Ты не Сольвейг, не Ассоль, чтобы верить чувству.
Собери на ранах соль, засоли капусту.

Береги свое вдовство, не ломая пальцы;
И не бойся ничего, нечего бояться.

До весны нас не разнять, словно ягодицы.
Квартирантов выгонять в зиму – не годится.

ПРОРУБЬ

Однажды, мы под вечер оба…

1.

Вот — она, что мне жизнь исковеркала,
Позабыв, что мы в доме вдвоем,
Открывает все тайны для зеркала,
И сияет, как солнышко, в нем.

Она смотрит куда-то царевною,
И в холодном стеклянном огне –
Отражается грудь откровенная,
И лицо – незнакомое мне.

Она смотрит, и даже не косится,
Красит веки, снимает кольцо…
«И летит моя трость в переносицу…» —
Я  шепчу, закрывая лицо.

2.

Пиво пью, грущу над пиццею, примиряю «нет» и «да».
Не хочу самоубийцею становиться навсегда.
Голова болит от музыки. Ни к чему я не готов.
Не хочу в петельке узенькой капать на пол из штанов.
Тайна русская отгадана, птица в клетке не живет.
«Ничего уже не надо мне…» — кто-то в розовом поёт.
Выйду прочь. Летают голуби, на дороге – гололед…
Я усну у самой проруби, может, кто-нибудь столкнет.

3.

Замерзал я. Мне снилась акула…
Бедуины, верблюды, ишак…
Подошла ты – и в прорубь столкнула,
И сама в нее сделала шаг.

Погрузились, и выплыли оба,
И вцепились руками в мечту.
Ты кричала: «Навеки, до гроба!»
Задыхалась: «На старом мосту!»

Мы с тобою на лед выбирались,
Сбросив цепи и гири вины,
И до дома потом целовались,
Как влюбленные после войны.

И над тьмой мирового отстоя,
Где безумцы давно не в чести,
Я сказал: «Это дело – святое:
Утопить для того, чтоб спасти».

Без тоски, без грехов, без пороков
Мы вернулись в земную тщету.
И грустил на портрете Набоков,
Как когда-то на старом мосту.

Я собою был горд, словно всадник,
Ты безумием сделала злость.
А наутро в холодный курятник
Я отнес свою черную трость.

Октябрь

Не спеши, желто-красный питон,
Зависать над мельканием лисьим.
Ты, октябрь, – последний притон
Для людей с очертанием листьев.

Просиял на земле гололёд,
Новый мир не разгадан, как ребус.
Сбит в Чечне голубой вертолет,
Развалился последний троллейбус.

Собирай же тепло по грошам,
Не завязывай оттепель в узел…
Еще можно на лавках бомжам
Видеть сны о Советском Союзе.

 

Пьянка

Я спутался, сбился… Не спится! Хоть боль на мизинец вяжи…
Давно уже хочется спиться, сжечь дом и податься в бомжи.

Я болен. У печки, в пижаме, сижу у березовых дров…
Но снова друзья приезжают, что будут похлеще врагов.

И снова становятся близки они через двадцать минут –
Под пиво, под водку, под виски, под «путинку» и «абсолют»…

Рябиной играет настойка, в наливке алеет восток…
Душа, как трактирная стойка, где плачет прикованный Блок.

СВОБОДА

Не надежда у свечки сутулится,
Не любовь остывает, дрожа…
А свобода проходит по улице
В измочаленном теле бомжа.

Распрощались мы с русскою верою
Под двуглавою тенью орла;
И живем мы в обнимку с химерою,
Что когда-то Отчизной была.

Так идите босыми и нищими,
Пропадайте навеки во мгле…
Вы свободу нигде не отыщете,
Нет ей места на этой земле.

Наполняется родина всхлипами,
Но суровая правда верней.
Не свободны орешники с липами
От ушедших под землю корней.

Не  свободно «поодаль» от «около»,
Не свободен от неба мороз,
Не свободно дыханье от легкого,
Не свободен от памяти мозг.

Не в свободе я вечно работаю,
Над святыми цепями скорбя…
Награди свою душу свободою,
И душа улетит от тебя.

Уроборос

Я люблю свою беспечность,
Тайна жизни – не вопрос.
Мне святую бесконечность
Подарил Уроборос.
Там, целуя Каллиопу,
Я люблю который год —
Переход из пасти в жопу
И обратный переход.

Птичка
 Села на ограду золотая птичка.
Светлана Кекова

Лягу у тропинки в брызги курослепа,
Погляжу на землю, погляжу на небо.
Сядет возле уха птичка-невеличка,
Голосок зелёный вспыхнет, словно спичка.
Вспыхнет и погаснет голосок мгновенный,
Но чуть-чуть теплее станет во вселенной.
Я глаза закрою, думая устало,
Что не даром птичка в гости прилетала.
Что не будут вянуть листья курослепа,
Что нам хватит с милой и воды, и хлеба.
Что не будет чавкать под ногами слякоть,
Где нам приказали пропадать и плакать.

Улетай же, птичка, сизая головка…
Сочинять и верить – вся моя уловка.

Еще стихи Михаила Анищенко здесь
pNa

3 комментария к “Осенняя поэзия Михаила Анищенко

  1. «При этом он был очень хорошим, добрым, культурнейшим человеком.»
    Там, целуя Каллиопу,
    Я люблю который год —
    Переход из пасти в жопу
    И обратный переход.

    И это стихи культурнейшего человека? Молчали бы лучше в тряпочку…

Добавить комментарий для Илья Отменить ответ