Объявленное президентом Путиным гуманитарное трехлетие — из тех редких лекарств, приема очередной порции которых ждешь с радостным томлением. Но вот завершился Год истории, и в качестве одного из его итогов явлено новое художественное направление — «патриотический реализм», куда более мрачное, чем его старший брат, реализм социалистический.
Позади Год культуры — и прахом развеялись все надежды на то, что Власть перестанет относиться к культуре как к отрасли, за развитие культуры станет персонально отвечать как минимум вице-премьер, финансироваться она будет не по остаточному признаку…
Наступил срок последнего компонента «тройчатки» — Года литературы, и по тому, как он начался, у меня уже нет сомнения: и это лекарство болезнь не вылечит. А то, что общество больно, — сомнений, думаю, не вызывает.
Отчего же лекарство не действует? Рецепт-то отменный. Кто же напортачил — фармацевты, доктора? Попробуем разобраться.
Год чего у нас на дворе?
Не Год чтения, не Год книги, не Год библиотеки — Год литературы, что значительно расширяет масштаб задач.
И какой литературы? Литературы в широком смысле этого слова, то есть и художественной, и учебной, и научной, и технической…
И что, кто-то из читающих этот текст хоть краешком глаза видел какой-нибудь самый махонький планчик «мероприятий», направленных на стимулирование интереса к литературе non fiction? Или вы знаете, как поставлена работа по осмыслению инициативы президента, объявившего Год ли-те-ра-ту-ры?
А вообще, о каком эффекте от Года литературы можно говорить в субъектах федерации, если главными организаторами его назначены региональные министерства образования и науки?
Дело в том, что это ведомство никакой науки реально не министерство: все вузы — прямого подчинения федеральным министерствам, оставшаяся фундаментальная наука — под крылом Самарского научного центра РАН, а прикладная — в отраслевых федеральных министерствах и разного рода корпорациях. Библиотечный методический центр — у министерства культуры области.
И слава Б-гу! Но каковы ресурсы областной минобрнауки, призванной сыграть роль «коренника» в организационной упряжи Года литературы? Школьники, учащиеся средних специальных учебных заведений и библиотеки школ и колледжей. Всё. И какие задачи можно с этими ресурсами решить?
По большому счету, невозможно добиться, чтобы тинейджеры на чуточку больше полюбили читать. Психологи убедительно доказали, что читают дети в читающих семьях. Если родители ничего не читают в течение долгого времени — нет у них такой привычки, то и чада их никогда читать не начнут, потому что они с ранних лет уверены: можно припеваючи жить и без литературы. Именно так, а не наоборот.
Мне могут возразить: минобр-без-науки объединит не организованных, по большей части, энтузиастов слова для решения важных задач, и тогда…
А есть эти внятные задачи, способные объединить энтузиастов при отсутствии сколь-нибудь серьезного денежного обеспечения? Оригинальные проекты, захватывающие дух идеи, предложения поэкспериментировать с формой?
Я не слышал. Притом что искал их целенаправленно. А если так, то рупь за сто — их «пока» нет.
Библиотека в Год литературы
Вы знаете, что такое библиотека? Я с некоторых пор теряюсь, когда мне задают этот вопрос. Первые двадцать лет жизни я считал, что это «учреждение, собирающее и хранящее произведения печати и письменности для общественного пользования, а также осуществляющее справочно-библиографическую работу». Затем я лет десять привыкал к тому, что греческое θήκη (место хранения) — неизменно, но что такое теперь βιβλίον (книга)?
Вначале меня даже как-то радовали все эти аудио- и видеоносители, электронные книги. Они были как изысканные приправы к блюду. Только потом приправ стало значительно больше, чем самого блюда, и оно сделалось несъедобным.
За окном — фантастическая эпоха, когда нет цензуры, когда наименований книг стало выходить в сотни раз больше, чем при Советах. И бумага лучше, и верстка, а какие иллюстрации! Появилась Сеть, и бесценную флору можно теперь спасать от всяческой однодневной макулатуры — качай, не ленись. И в автобусе удобней, и в командировку легче.
Зато Книга теперь — новая, качественная — это как атрибут бесконечной инициации в мир Культуры. Ключевое слово — «бесконечной».
Только такой Книги-то в библиотеке практически нет. Почему нет — вопрос простой, но очень длинно описываемый. Потому что нет того, советского закона об обязательном экземпляре.
Потому что нет той власти у экспертных закупочных комиссий, когда специалисты принимали решения, что следует заказывать у издательств, а вместо этого худшая форма охлократии, когда каждая заведующая даже самой маленькой библиотеки имеет право на свой вкус и свой объем знаний осуществлять подобный заказ. А вы удивляетесь, почему в хранилищах так много амурно-детективно-эротико-мистической дребедени.
Потому что библиотекарей по-прежнему готовят институты культуры с неистребимой уверенностью в том, что единственным критерием качества выпущенного кадра является его знание литературы художественной.
Потому что главный критерий успешности индивидуума — динамичность, а не способность к раскрытию смыслов. Раз так, то к черту тургеневские пейзажи, шестовскую античность и «Жизнеописания» Вазари. Быстрее! Выше! Сильнее!.. Вот только к развитию интеллекта эта триада Анри Дидона отношения не имеет.
И я по-прежнему, как вьючное животное ишак, таскаю на себе из столицы тяжеленные сумки с Книгами, потому что в Самаре их не продают. И не могу пойти в библиотеку, запутавшуюся в своих целях, задачах и приемлемых к тому формах работы.
Чего там только теперь не делают!.. «Пузочесы» дают концерты, бабушки с дедушками танцы танцуют, детишки в мягкие игрушки играют, а на самый главный библиотечный шабаш — «Ночь в библиотеке» — можно и карты мадам Ленорман раскинуть, и печворком заняться. В общем, всем, что никакого отношения к книге не имеет.
И пусть только найдется гад, который кинет в несчастных служителей библиотечных хоть чем-то! Они запутались. Их запутали. Этой дурацкой приверженностью все измерять цифирью, этим всеобщим показателем «количество посетителей», когда неважно, зачем зашел ты в библиотеку — кофию отведать или почитать, — в отчетности разницы нет!..
Нужно искать выход из трагического положения с книгами, с их хранилищами, с выветрившейся привычкой ежедневно читать. Хоть по 50 страниц, но каждый день — это минимальная санитарная норма для мозга. Иначе он сжимается до горошины и начинает скакать по своему вместилищу, издавая характерный треск.
Вот проблема, а вместо ее решения библиотеки должны возглавить проведение Года литературы, который, похоже, опять выльется в праздники да фестивали.
О дерзком праве на размышления
Но и это не всё, как любят говорить в одной популярной телерекламе. Ягодки. Нужна политическая воля и главное — понимание власть предержащими неоспоримого факта, что если нация перестанет думать о смыслах, отчизны вскорости не будет. А думать и не заниматься регулярным чтением нельзя!
У меня идет давний спор с моим товарищем и собеседником Валерием Бондаренко (чей блестящий очерк вы можете почитать в этом номере газеты на 14-й полосе, кстати). Валера утверждает, что если всех наших земляков, не растерявших способность к думанию, посадить в один самолет, то думать в Самаре будет уже некому. Я же убежден, что одного рейса будет недостаточно. Нужны два.
А если серьезно, как может минобрнауки, реформировавшее высшую школу из учреждения, где испокон века учили думать, в ремесленные училища, где вместо способности получать знания обучают навыкам конкретной профессии, возглавлять оргкомитет Года литературы?!
Министерство, которое сохранило десять вузов на всю страну, поставив крест на праве получать полноценное образование в провинции! Пусть дипломы провинциальных вузов не конвертируются по-болонски, но на одной чаше весов — конвертация, а на другой — способность к размышлению.
А думать нужно повсеместно — в столицах, в провинции, в самой отдаленной заимке. Хотелось бы, чтобы повсеместно — как в МГУ, не получается. Но — думать! Без госуправленца и даже без банкира мы проживем, а вот без философа, без филолога, без историка — нет.
Возврат к исконной российской «забаве» — размышлению над смыслами — единственная, на мой взгляд, сто́ящая задача президентского лекарства. Вот только чиновники или не понимают, или боятся: конкуренции не выдержат. А потому и вставляют в колеса палки.
Виктор Долонько
Опубликовано в издании «Культура. Свежая газета» № 4 (71) за 2015 год