Названная учёными по именам двух основных рек региона, культура Кура-Аракс (ок. 3500-2500 гг. до н.э.) — входит в число самых прочных и обширных культурных традиций древности. Возникнув и развиваясь на Южном Кавказе в середине 4-го тысячелетия, за несколько веком она нарушила свои первоначальные географические границы и распространилась на более широкие территории. Ко второй четверти третьего тысячелетия до нашей эры, различные элементы этого культурно-социального направления встречаются по всей Анатолии, Южному Кавказу, Иранскому нагорью и Леванту.
Эта «экспансия» явилась результатом сложной динамики и процессов культурной трансформации, в которых определённую роль играли мобильность людей и повышенный уровень миграции в те времена. Хотя культурный феномен Кура-араксской культуры в высшей степени самобытен, его проявления не всегда единообразны и, по-видимому, представляют множество сообществ, разделяющих многие, но не все материальные элементы и традиции. Примерно в середине третьего тысячелетия эти сообщества исчезают, а их культурные традиции быстро распадаются. Динамика и факторы, стоящие за этим процессом, вызывают недоумение, но последовавшие за этим изменения были резкими и радикальными во всех отношениях. Консерватизм изготовления/использования керамической посуды Кура-Аракса уступает место новым горизонтам керамики Марткопи и Бедени (Бериклдеби). Стабильность поселений этого периода сменяется мимолётными и зыбкими следами того, что пришло на смену, вплоть до наступления триалетского периода.
В рамках повсеместного внедрения нового мобильного образа жизни погребальные насыпи (курганы), часто очень внушительные, становятся новыми и более постоянными достопримечательностями ландшафта. Деревянные повозки, а также впечатляющая концентрация металлов и золотых украшений, содержащихся в некоторых курганах, намекают на появление элиты и иерархии в сообществах, а также на новую роль, которую производство, обращение и накопление металлов сыграли в создании вертикального неравенства среди так называемых «раннекурганских» обществах.
Эти древние общины были первыми, кто постоянно проживал в горах и высокогорьях Южного Кавказа. До сих пор неясно, был ли процесс оседлости в горах результатом более тёплых и стабильных климатических условий и/или принятия новых стратегий ведения хозяйства. Как равнинные, так и высокогорные общины жили в небольших деревнях, состоящих из небольших домашних хозяйств (за исключением некоторых небольших святилищ). Несмотря на большую региональную вариативность архитектурных планов и строительных материалов, дома жителей таких поселений отличались повторяющимся набором принципов, связанных с деятельностью, проводимой в строениях. В домах не только велась хозяйственная и производственная деятельность, но просматривается пространственная, символическая центральность каминов, очагов в форме трилистника и антропоморфных и зооморфных арок. Такая планировка позволяет предположить, что эти огненные сооружения были также символическими средоточиями ритуальных практик, помимо того, что они были центром кулинарной деятельности.
Каковы были диетические предпочтения людей того времени и были ли они одинаковыми для всех членов сообщества? Насколько влияла на это окружающая среда, учитывая различные экологические ниши Южного Кавказа? Чтобы распутать эти проблемы, учёными исследуется изотопная вариабельность рациона питания человека на индивидуальном и популяционном уровнях с использованием данных выборки объектов, охватывающих период Кура-Араксской культуры и последующие периоды. Благо, что для таких исследований уже хватает археологических объектов, расположенных в высокогорьях и низменностях Южного Кавказа (в Грузии — 8 объектов; в Армении — три и один объект в Азербайджане).
Что касается «ингредиентов», которые могли употребляться в приготовлении древних блюд кавказской кухни того периода, то археоботанические и археозоологические данные предоставляют полезные данные для реконструкции рационов питания и стратегий жизнеобеспечения. Хотя в прошлом предполагалась сильная пасторальная и мобильная коннотация, исследования показывают, что сообщества вели оседлый образ жизни, основанный на интегрированной агро-пасторальной экономике. Первые данные показывают, что по сравнению с более диверсифицированным сельским хозяйством эпохи энеолита и неолита, в котором чаще использовались зернобобовые культуры, жители КА, в основном, занимались земледелием, ориентированным на зерновые культуры, причём ячмень и пшеница представляли собой наиболее культивируемые культуры.
Важнейшим объектом исследований являются погребальные традиции, из которых берутся многие антропологические материалы, предоставляющие ценные данные как о культурной изменчивости, так и об организационных принципах общества. Различные типы сооружений, такие как ямные погребения, каменные цистерны, построенные из камня, в форме подковы, курганы и катакомбные гробницы выражают весьма разнообразные погребальные обряды. Аналогичным образом, наличие как одиночных, так и множественных захоронений (иногда на одном и том же кладбище), а также первичные и вторичные захоронения (иногда в одной и той же могиле) свидетельствует о весьма разнообразных практиках и выборе, связанных как с погребальным набором, так и с обращением с телами. Несмотря на эту высокую вариативность, везде были соблюдены две основные концепции «структурирования».
Во-первых, существует узкий ассортимент небогатых погребальных принадлежностей, обычно включающих керамические сосуды, веретенообразные завитки, каменные орудия и металлические артефакты. Последнее обычно ограничивается несколькими украшениями для тела (булавки с двойными спиральными головками и спирали для волос), но большие концентрации металлов в одной и той же гробнице обычно очень редки. Как уже указывалось, ограниченная вариативность и небольшое количество погребальных принадлежностей создают сильное ощущение повторяемости и стандартизации погребальных практик, что, наряду с отсутствием концентрации престижных предметов, подчёркивает в высшей степени предписывающую и эгалитарную идеологию погребения.
Во-вторых, хотя одиночные могилы были обычной практикой, также встречаются множественные захоронения, что, возможно, проливает свет на другую важную концепцию, структурирующую социальную организацию этих сообществ. Число людей, похороненных в одном и том же погребальном сооружении, сильно варьируется, от нескольких человек до десятков, как в случае с курганами в Западном Азербайджане. Более того, в этих многочисленных гробницах находились люди обоих полов и разных возрастных категорий, что подчёркивает инклюзивную погребальную идеологию, указывающую, вероятно, на организацию, основанную на родстве.
В заключение отметим, что культурный пакет расцвета этой культуры включает в себя красно-чёрную и монохромную полированную керамику, изготовленную в уникальной традиционной технике, типичные дома с центральными очагами и украшенными террасами, захоронения, символические предметы искусства и особые формы металла. Недавние исследования также выявили отличительные методы ведения сельского хозяйства и животноводства, которые создали смешанную экономику оседлого образа жизни. Отсутствие свидетельств социально-экономической дифференциации в различных компонентах, позволяет предположить модель равноправия в обществах, для всех популяций Кура-Аракса.