Леонарда Коэна я полюбил так. У меня есть друг Миша. У него есть мама, и она улыбается, читая эти строки, самой хипповой улыбкой на свете. У нее была пластинка Леонарда Коэна «Songs from a room». Думаю, на тот момент, единственная в городе.
И комната, в полном соответствии с названием пластинки, тоже была. С видом на Волгу и прекрасное будущее. За окном — осень 1991 года. Четверть века назад. Мы с Мишей учились на первом курсе Университета, который умер даже раньше Коэна. Мы пили и жили, друзья приходили и уходили — «Кубанская» водка и молдавское «Ауриу» . Это был рай нашей молодости. И над ним неслось из далекой, как нам тогда казалось, и почти забытой эпохи — Nancy wore green stockings/and she slept with everyone./She never said she’d wait for us/although she was alone,/I think she fell in love for us/in nineteen sixty one,/in nineteen sixty one. Понимаете? В 61-м году! Леонард Коэн был тогда, как Гагарин для нас — из тех же времен. Мы даже не знали сначала, что он жив-здоров. Но потом мы раздобыли Various Positions и I’m Your Man.
Леонарда Коэна неправильно слушать отдельными песнями, как бы прекрасны они ни были. (обязательно будет отдельный гид по альбомам, надеюсь, он будет кому-нибудь полезен) Но в 1991 году и альбома нам было мало, поэтому мы Коэна слушали кассетой. Была такая синяя Sony, на которой было аккуратным и ровным почерком друга Миши выведены названия этих альбомов, которые слушались вместе,с единственным перерывом на перевернуть кассету. И стало просто физически ясно, что Коэн — не ностальгия по битникам-поэтам и прочим прекрасным дилетантам. Очень вовремя пришлось вот это — «Танцуй со мной, пока не кончится любовь». Прямо под эту песню знакомишься с девушкой для серьезных отношений (недели на четыре), приглашаешь танцевать (а что ж еще?!) и сразу же, как бы случайно, переводишь слова из песни — знаешь о чем он поет? Show me slowly Медленно покажи мне то, What I only know the limits of, С чем я знаком только снаружи, Dance me to the end of love! И всё понятно сразу и про твои намерения, и про перспективы. Мы, нахальные мальчишки, и не догадывались, что эта песня про Холокост и еврейские оркестры, игравшие в концлагерях перед газовыми камерами.
Леонард Коэн весь такой. Я люблю его четверть века, слушаю и знаю, но продолжаю открывать до сих пор. И буду открывать до конца своей жизни. Это ушел пророк. Настоящий еврейский ветхозаветный пророк. Потому что даже те, кто не понимал его стихов (действительно великих!) сердцем чуяли, как он глаголом жжет. И прожигает души насквозь.
Невозможно как-то собрать любимые или лучшие песни Коэна, потому что они все по своему любимые и в чем-то лучшие. Здесь просто дюжина его песен. Теперь вечных.
Suzanne
The partisan
Chelsea Hotel #2
Lover, Lover, Lover
Jazz Police
Sisters Of Mercy
Dance Me to the End of Love
Avalanche
Seems So Long Ago, Nancy
Famous Blue Raincoat
First We Take Manhattan
Who By Fire
