Новое эссе Вадима Рябикова о жизни в городах и на Чукотке.
Но утопии оказались гораздо более осуществимыми, чем казалось раньше. И теперь стоит другой мучительный вопрос, как избежать окончательного их осуществления. И открывается, быть может, новое столетие мечтаний интеллигенции и культурного слоя о том, как избежать утопий, как вернуться к не утопическому обществу, к менее «совершенному» и более свободному обществу.
Николай Бердяев
Вы превратили Город в благоустроенный хлев, а граждан Города – в сытых свиней. Я не хочу быть сытой свиньей, но я не хочу быть и свинопасом, а третьего в вашем чавкающем мире не дано. В своей правоте вы самодовольны и бездарны, хотя когда-то многие из вас были настоящими людьми.
Аркадий и Борис Стругацкие. «Град обреченный»
Москва
Высшая Школа Урбанистики при Высшей Школе Экономики. Лаборатория экспериментального проектирования городов. Семинар ведет научный руководитель лаборатории Висенте Гуаярт, в прошлом главный архитектор Барселоны, сооснователь Института передовой архитектуры Каталонии.
В аудитории 40–50 российских урбанистов, в основном учащиеся магистратуры. Гуаярт предлагает три типа организации города с точки зрения централизации управления (централизованный, децентрализованный и распределенный), рассказывает о проблемах, характерных для этих типов городов, и просит всех участников нарисовать карту инфраструктуры в радиусе 500 метров вокруг места проживания.
Как правило, схема описания территории такая: «Я живу вот здесь. Вокруг меня Х продуктовых магазинов, где я покупаю еду. Х гипермаркетов и торговых центров. Х кафе, где я люблю выпить чашечку кофе, Х спортивных площадок, где я бегаю, станция метро в Х минутах ходьбы, поликлиника, детсад, школа». Иногда несколько слов про парковку. Буквально все описывают свое место проживания с удовольствием, как будто бы гордясь тем, где они живут.
Никто не обозначил на картах ни церквей, ни парков, ни детских площадок. Люди молодые, и в их туннеле реальности этих объектов пока не существует. Детские сады и школы всплывают в их сознании потому, что Висенте упомянул о них в своем вступительном слове.
Выслушав всех, Висенте Гуаярт делает утверждение: «Вы счастливые люди. У вас всё есть». В аудитории на несколько секунд повисает тишина. Если к ней прислушаться, то можно различить бесшумное шебуршание мыслей: «Ну да. Всё так. Только счастливым я себя не чувствую почему-то».
А Висете, видимо, действительно считает, что наличие магазинов, кафе, школы, детсада и поликлиники является достаточным условием для человеческого счастья.
Анадырь
Я думаю, что все арктические города России на самом деле находятся на Плутоне. Вот Кирилл, мой спутник, капитан судна «Святой Николай», считает, что на Марсе, а я думаю – на Плутоне.
Приземляемся в аэропорту Анадыря. Середина июня. Небо синее. Ветер ледяной. Солнце, как электросварка, обжигает лицо. Вокруг заунывно-потусторонний простор тундры. Река Анадырь несет свои мутные, бурые воды в анадырский лиман. Приливно-отливные течения гоняют льдины из лимана в реку и обратно. Ветер облепил карликовые березы полиэтиленовыми пакетами. Металлические банки из-под пива и пластиковые бутылки забились в щели под сваями, на которых стоят пятиэтажки.
На сопках в районе аэропорта и на горе Дионисия, что живописно возвышается над желтой тундрой в 25 км на юг от города, еще лежит снег. Обрывы к реке из черных как уголь горных пород. Тысячелетия ветров и беспощадные морозы крошат эти породы в щебень. Из черных берегов выросли дома-машины. Стандартные типовые пятиэтажки. Ну, те, что использовались для обеспечения жизнедеятельности и воспроизводства трудовых ресурсов в СССР, только приспособленные для функционирования в условиях вечной мерзлоты и благодаря стараниям нынешнего правительства Чукотки веселенько раскрашенные. В самой высокой точке города торжественно и сурово возвышаются две гигантские башни-трубы теплоэлектростанции.
Братская могила на берегу. В 20-е годы расстреляли 11 человек из первого ревкома. Теперь здесь памятник и площадь со скамеечками. Впереди на монументе председатель Мандриков, чуть поодаль группой стоят остальные ревкомовцы. Их почему-то двенадцать. Наверное, по числу апостолов. Судя по надписям на плитах площади, школьные выпускные вечера проходят здесь. И вообще это излюбленное место отдыха горожан.
Кирилл недоумевает, почему аэропорт расположен на другом берегу реки от города. В июне добраться из аэропорта до города можно только на судне с воздушной подушкой. Ледоход делает переправу другими способами невозможной. Стоимость переправы 2500 р. Кириллу невдомек, что переправа через реку является одним из главных условий проникновения в царство Плутона, бога подземного мира.
В аэропорту пограничники проверяют у всех документы, и если нет приглашения или командировочного удостоверения, то в город попасть невозможно. Количество попыток нарушить границу за всю историю существования погранслужбы в Анадыре равняется нулю. Редко когда в мир Плутона люди проникают по своей воле.
В городе полно магазинов – больших, маленьких. В общем, всё есть, дорого только. Прекрасные школы, лицей, профессиональные училища, вузы, больницы, поликлиники. Команда Абрамовича сделала все, чтобы город засиял, но город некрасивый. Изначально пренебрегли красотой, потом что-либо изменить очень сложно. Это как пытаться исправить дурные стихи или неудачную музыку.
Теперь самые удачные дизайнерские решения в Анадыре связаны с полным закрытием торцовых стен домов баннерами, на которых размещены качественные фотографии пейзажей Чукотки. Фотография неба сливается с небом, дом-машина становится незаметным, и горожанам как будто делается легче.
Некрасота – это отсутствие гармонии между формой и содержанием. Форма уничтожает суть, а суть мешает форме завершиться. Некрасота – это и есть смерть, поскольку это уничтожение сути. Когда речь идет о некрасивом жилье, подразумевается уничтожение человеческой сути. Поэтому некрасота – это мир Плутона, а не Марса. Плутон отрезан от царства эмоций. Он побуждает приобщиться к миру рационального и объективной реальности. Иррациональные аспекты человеческой природы игнорируются.
Мир Плутона – это та область бессознательного, где замерли омертвленные психические энергии, которые по тем или иным причинам оказались невостребованными или отвергнутыми. Для большинства людей Плутон – это конец всех путей, замирание и депрессия. «Это бог, управляющий временем упадка. Он привносит в жизнь сумрак, служит источником депрессий, тревог, эмоциональных спадов и печалей, – однако он же обладает способностью нести просветление и обновление» *.
Что делать, приходится с ним сотрудничать. Смерть является необходимым элементом процесса обновления и в конечном итоге – жизни.
Яранга
На берегу лимана, там, где город граничит с бескрайней тундрой, стоит яранга. Древний мир. Тишина. Лишь ветер шипит сухой травой, да птичка чирикает где-то рядом. Льдины в лимане наползают друг на друга почти бесшумно. Тянет дымком. Костер. Сознание нащупывает изначальные смыслы.
Пожилая чукчанка рассказывает о том, как жили раньше. Утверждает, что в стойбище всегда было чисто и уютно. Весь мусор убирали в специальные мешки и сжигали. Она говорит о Чукотке как об очень древней земле, просит проявить к ней уважение и не мусорить.
Чукотская женщина утверждает, что многие городские жители приходят сюда. Говорят, что здесь спокойствие, отрешенность. Куда-то уходит суета, меняется отношение к невзгодам и трудностям. Если есть обиды на кого-то из близких, то они здесь растворяются, и тогда легче находится правильное решение.
Хозяйка яранги с трудом переносит город. У нее там квартира, но она чувствует себя в ней как в каменном мешке. Говорит, место для города выбрано неправильно: не может человек чувствовать себя хорошо на черных скалах. Ему мягкая земля нужна.
Она вспоминает, какое ласковое отношение в тундре к детям. Их уважают. К ним обращаются при принятии самых важных решений. К примеру, при выборе маршрута кочевки. Вообще, чукчи своей манерой говорить, своими улыбками производят впечатление ласковых существ.
При этом антрополог Рут Бенедикт относит чукчей к сообществам с низкой синергией наряду со свирепыми индейцами из племен оджибуэи, добу и квакиутл. Ее слегка передергивало, когда она вспоминала о них. В бой чукчи шли под грохот бубнов, на которые была натянута человеческая кожа. Вот это больше похоже на Марс.
Пожилая чукчанка рассказывает о бегунах. Были такие чукчи в тундре, которые могли обежать за 10 дней весь анадырский округ и собрать войско. Все военные экспедиции, которые в царское время были направлены сюда, потерпели поражение. Чукчей не удалось победить и обложить данью. Вероятно, из политкорректности, но старая чукчанка не рассказывает о войне с русскими, которая длилась почти 150 лет. Она рассказывает, как чукчи воевали с коряками. Я говорю: «Ну, вы же сами на них нападали». – «Да, – смеясь, отвечает старая чукчанка. – Мы народ воинственный. Отбирали у них оленей, в плен уводили женщин». Правда, чукчи оправдывают грабеж тем, что коряки помогали русским колонизаторам.
Чукчи вели постоянную войну и с эскимосами. В 1793 году в Сенате обсуждался рапорт капитана Биллингса, в одном из пунктов которого сообщалось, что «северо-восточные американцы, изъявив желание, имели дружественное с россиянами обхождение, испрашивают защищения от нападения и грабежа чукчей». Американские эскимосы жаловались русским, что чукчи «почти ежегодно на байдарах приходя на их землю, истребляют их убийством, имение их грабят, а жен и детей берут в плен». Старая чукчанка утверждает, что чукчи выдавили эскимосов из тундры на берег моря, потому что те вели себя неаккуратно и были очень неряшливы.
Последнее военное столкновение было в 1947 году.
У чукчей не принято разговаривать о мертвых, но старая чукчанка рассказывает мне о традициях, связанных со смертью. Когда чукча умирает, то его родственники проводят ритуал, во время которого происходит разговор с ушедшим. К шее покойника сзади привязывают палку, и кто-то из близких держит ее в руках. Задаются вопросы, обращенные к умершему. Вопросы строятся так, что в качестве ответа предполагается либо «да», либо «нет». Если покойник согласен, то палку поднять легко, если не согласен – палку поднять невозможно.
Если покойный хочет взять с собой собаку или оленя, то животных для него забивают. Ему же передают любую утварь, какую попросит. Все вещи покойного сжигаются. Вместе с дымом вещи передаются наверх.
Имущество раздается тем людям, на которых он укажет. После похорон около могилы проводят черту и проливают воду, создавая тем самым преграду, которую покойник пересечь не может. Уходя, родственники не оглядываются. Когда приходят домой, обязательно отряхиваются, кричат по-вороньи и вращаются по часовой стрелке. Потом справляют поминки и обязательно радуются друг другу, всем своим видом показывая, что покойнику здесь теперь не место. Считается, что тот, кто ушел в мир иной, не должен беспокоить живых и живые не должны беспокоить мертвых.
Не стоит обсуждать мир мертвых и покойников. Это беспокоит их и может привлечь в этот мир. Могилы родственников не посещаются. Селиться рядом с ними недопустимо.
Священное в мире чукчей окрашено чем-то ужасным, и о нем не принято говорить. Священные места – это там, где происходит что-то страшное и непонятное. Эти места чукчи стараются не посещать.
Правда, старая чукчанка уверена, что шаманы раньше посещали эти места. Она утверждает, что шаманы знали Космос, строение Земли, строение человеческого тела, метеорологию и совершали немыслимые вещи. Для обретения этих знаний они уходили в тундру и пребывали там в одиночестве. Возможно, и священные места были для них открытыми.
Моя собеседница сожалеет о том, что советская власть уничтожила шаманов, и эти знания навсегда потеряны для человечества. Старая чукчанка говорит, что ее тетя должна была стать шаманкой, но не стала, потому что советская власть начала бы ее преследовать. Она вспоминает, как однажды, когда была еще маленькой, тетя пригласила ее в ярангу и сделала так, что закрытый полог (это такая палатка внутри яранги для ночлега) вдруг наполнился голосами птиц и зверей. Тетя смогла отказаться от шаманского дара, но сообщила своей маленькой племяннице заклинание, с которым можно обращаться к Солнцу, чтобы обеспечить благополучие в своей семье. Это заклинание она не имеет права говорить никому.
Чукчанка рассказывает про черных шаманов, которые могли поражать живое существо одним взглядом. Однажды ее дядя шел с черным шаманом по тундре. Вдруг появился медведь, который направился за ними с явно недобрыми намерениями. Шаман сказал дяде, чтобы тот лег на землю лицом вниз и не подглядывал. Но дядя подглядел, как шаман встал на четвереньки и начал вести себя как собака. Подошел к кочке и принялся рвать ее зубами. Медведь остановился, из его пасти пошла кровь, а потом он свалился замертво.
Около яранги собираются родственники, друзья, единомышленники. Много детей, молодежи. Все они живут в Анадыре. Большинство из них имеют высшее образование и профессию. Кто-то работает в школе, кто-то в администрации, но всех их влечет сюда, к яранге, на берег анадырского лимана.
Сегодня праздник открытой воды Ван Куармат. Это праздник береговых чукчей (морзверобоев), но они приглашают на него тундровых (оленеводов). Чукчи делают традиционное подношение тундре, яранге, огню, лиману и начальству, которое разрешило им поставить здесь ярангу.
Все присутствующие на празднике старейшины родились и выросли в тундре. Они рассказывают молодежи, как были счастливы там, и сожалеют о том, что жизнь складывается таким образом, что вернуться туда уже нельзя.
Жители больших городов в Центральной России не связывают свое счастье с проживанием в них. Загородный коттедж, в крайнем случае – дача, ну или поход. Все стоящие в автомобильных пробках по пятницам на выезде из города чают обретения если не счастья, то, по крайней мере, снижения уровня напряжения за пределами города.
Город как поглотитель людей
Все выглядит так, как будто не человек выбирает город, а город выбирает людей и затягивает их в свое чрево. И совсем не для того, чтобы сделать их счастливыми.
Несмотря на то, что город не выглядит как природное образование, он все же подчиняется закону, который распространяется на все самоорганизующиеся системы и действует во всей живой природе. Этот закон описал Джефри Уэст, основываясь на собственных исследованиях и на работах швейцарского биолога Макса Клайбера, который в 1930-х годах изучал соотношение между весом, размером и потреблением энергии у различных животных – от мыши и кошки до слона и даже кита. В одном из интервью Уэст признал: «Мы проводим все это время, думая о городах с точки зрения их местных особенностей, ресторанов, музеев и климата, но у меня было ощущение, что здесь есть нечто большее, что характер каждого города формируется набором скрытых закономерностей».
Уэст рассматривает город как сложное органическое целое, подобное улью, муравейнику или даже слону. Оказалось, что чем больше город, тем экономичнее он использует ресурсы. Та же закономерность проявляется и в живой природе. Увеличение массы животного в два раза приводит к увеличению энергопотребления всего лишь на 75 %. При увеличении размера города на 100 % эффективность его функционирования и уровень энергопотребления повышаются больше чем вдвое Градообразование – это процесс, оптимизирующий использование имеющихся ресурсов и высвобождающий их для возникновения необходимого для развития города многообразия исполняемых функций. При увеличении городов на каждую тысячу жителей приходится меньше бензоколонок, булочных и появляется возможность для развития новых сетов. Некоторые сеты, такие, как например театры, в маленьких городках невозможны. Город должен нарастить себе массу для того, чтобы их себе позволить.
Города же как самоорганизующиеся открытые системы существуют в потоках – и не только финансов и строительных материалов, но прежде всего людей. Поэтому города затягивают людей, нравится тем это или нет. Город управляется стихиями, природа которых до сих пор не изучена. Но очевидно одно: человек не может быть счастлив в городе, если он поддается этим стихиям и утрачивает связь со своей истинной природой.
Человек не может отказаться от городской жизни, не отказавшись от собственного развития и перспектив для своего потомства. Лучшие достижения человека в спорте, науке, искусстве, медицине связаны с городской жизнью. В поисках своего счастья человек должен освоить стихию урбанизма – так же, как когда-то освоил огонь, электричество, ядерную энергию и пространство планеты. А освоить – значит не только исследовать свойства городского пространства, созданного этими стихиями, но вступить с ним в сотрудничество с целью насыщения своих потребностей, важнейшей из которых является актуализация связи со своей подлинной природой и трансцендентными источниками человечности. Потому что именно человечность дает человеку шанс на счастье, а бесчеловечность его лишает.
Создавая культурный ландшафт, человек вкладывает в него смыслы, имеющие отношение к пониманию того, кто такой человек и каково его место в мире. Если человек обнаруживает трансцендентные источники человечности, то он начинает испытывать потребность в установлении связи с ними и стремится организовать ландшафт таким образом, чтобы сделать возможным ее удовлетворение.
Если он этой потребности не обнаруживает, то, следуя логике и наблюдениям Эриха Фромма, одержим темной страстью к саморазрушению и угнетению всего живого вокруг себя.
Тенденция, которая обнаружилась на семинаре по городским проблемам, – мировой тренд. Современная урбанистика оперирует упрощенными представлениями о человеке и его потребностях, и вряд ли возможно изменить этот тренд. Поэтому нам, скорее всего, предстоит жить в городах-машинах, напоминающих благоустроенный хлев, уничтожающих человечность и открывающих врата в мир Плутона. Собственно, это продолжение тенденции, которую обозначил Корбюзье, и функционализм. Редуцирующая человечность инженерная мысль омертвляет природу человека и открывает врата в мир Плутона.
Всемирная организация здравоохранения сравнивает депрессию с эпидемией, охватившей все человечество: депрессия уже вышла на первое место в мире среди причин неявки на работу, на второе – среди болезней, приводящих к потере трудоспособности. Если не будут приняты соответствующие меры, то к 2020 году депрессия парализует экономическую жизнь как развитых, так и развивающихся стран.
Мало кто может освоить мир Плутона и организовать в нем свое личное пространство-время таким образом, чтобы сохранилась счастливая возможность связи с источниками человечности.
* Стасинопулос, Арианна. Боги Греции
Вадим РЯБИКОВ
Психолог, путешественник, музыкант. Директор Института Развития Личности «Синхронисити 8».
Фото автора
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре», № 13 (121), 2017, Июль