Афиша: , ,

Гвоздков и Город

15 апреля 2017

Двадцать с лишним лет назад Вячеслав Алексеевич Гвоздков приехал в наш город, дабы возглавить академический театр драмы имени М. Горького.

Театр, которым более сорока лет руководил Петр Львович Монастырский, народный артист СССР, лауреат Государственных премий… Тот самый Монастырский, который создал «театр Монастырского» – настоящий «имперский театр», художественно абсолютно похожий на все крупные театры Советского Союза, но отличающийся невероятной популярностью в своем городе, и чье имя превратилось почти в легенду на просторах советской театральной действительности. Состояться в таком театре, заполучив такое наследство, было практически невозможно. Тогда, двадцать один год назад, я пожелала Гвоздкову «выжить» в этом городе и в этом театре, слабо в это веря. Он выжил! И театр продолжает оставаться самым популярным и посещаемым театральным залом города.

Путь Гвоздкова в Самару был не прям и не прост. Еще в студенческие годы он видел спектакли Куйбышевского драматического театра, и легендарный «Ричард III» надолго запомнился. Но мог ли Вячеслав Алексеевич тогда предположить, что когда-нибудь станет определять судьбу этого театра!

Родился Слава Гвоздков в болгарском городе Сливене. Его папа служил офицером Советской армии, поэтому семья часто переезжала. И потом, уже став взрослым, получив профессию, Слава – Вячеслав – Вячеслав Алексеевич не растерял привязанности к перемене мест. Впрочем, путь «из Вологды в Керчь» и обратно – традиционный путь русского актера (и вообще театрального работника).

«Актерская карьера» для него началась рано, в шесть лет, с невинной роли зайчика на новогодней елке. Эта роль на детском утреннике и определила дальнейшую творческую судьбу Вячеслава Гвоздкова. С десяти лет он постоянно играл в спектаклях ТЮТ (Театр юного творчества при ленинградском Дворце пионеров). Тютовцев пускали за кулисы профессиональных театров и даже (!) в лучший театр Советского Союза, в БДТ.

Он прошел школу Товстоногова, ему нравилось играть на сцене, но еще больше импонировало руководить. «Я воспитан одним из лучших в мире режиссеров ХХ века Георгием Товстоноговым», – говорит о себе Гвоздков и не лукавит: с детских лет Великий Товстоногов был и остается для него эталоном режиссуры, отношения к театру и к актерам, ведения театрального дела.

Путь его был предопределен. В 68-м окончил актерское отделение Саратовского театрального училища имени И. А. Слонова. Полтора года играл в Алтайском театре драмы, в 70-м был принят в труппу ленинградского Малого драматического театра. Он уже имел небольшой режиссерский опыт, и ему предлагали поступать на режиссерский факультет ЛГИТМиКа, но Гвоздков упорно ждал, когда курс будет набирать Георгий Александрович Товстоногов, и дождался.

***

Сразу после окончания института он возглавил Ростовский ТЮЗ. Совершенно нетипично, но так уж получилось, что только что получившему диплом режиссеру предложили руководить театром. В Ростове он продержался четыре года. И не просто продержался: дела театра пошли в гору, Гвоздков прочно занял место в советской театральной номенклатуре, и в 1984 году он был приглашен художественным руководителем Ташкентского академического русского театра драмы.

Ташкент был столицей одной из советских республик, и получить приглашение в столичный театр, естественно, было признанием заслуг человека и определением его статуса в профессиональной иерархии. Ташкент и ташкентский театр он вспоминает очень тепло: «Меня обслуживало Четвертое управление, и у меня была шикарная трехэтажная дача в горах и очень приличная зарплата. Главные режиссеры были номенклатурой».

Тепло вспоминают его ташкентские спектакли и люди, вынужденные переехать из знойного Узбекистана в связи с развалом Советского Союза. Некоторые из них оказались в Самаре и продолжали выражать свою привязанность к искусству «театра Гвоздкова». Там, в Ташкенте, он начал преподавательскую деятельность и очень гордится тем, что воспитал четверых режиссеров. Одного из них самарцы знают хорошо – это Александр Кузин, поставивший несколько замечательных спектаклей в СамАрте и два – в академическом театре драмы.

В 1990 году, в разгар перестройки, Вячеслав Алексеевич вернулся в Ленинград и на несколько лет возглавил Театр имени Ленинского комсомола. Он придумал и начинал работу театрального фестиваля «Балтийский дом». Это были очень тяжелые годы для театра. Люди предпочитали театр политический – смотреть, а еще лучше участвовать. В 93-м ставил спектакли в различных эстонских театрах.

***

В 1995 году в Самаре состоялись торжества по поводу 80-летия П. Л. Монастырского, он был награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени и тут же объявил об уходе из театра. Приняв отставку Монастырского, губернатор К. Титов назначил на должность художественного руководителя Вячеслава Гвоздкова.

Вячеслав Алексеевич ехал в Самару с радостью, но не все встретили его радостно. Не успел он переступить порог театра, как началась «война»: полномасштабная, с судами, газетными и телевизионными ругательствами, с демонстрациями (настоящими, с плакатами). Мелькала мысль – удрать куда подальше, тем более что министерство культуры могло предложить не менее серьезный театр: главных режиссеров не хватало. Но природная гордость, а может быть настырность, не позволила.

«Я сменил человека, который сорок лет руководил театром. Те, кто его съел, расчищали место для себя, а не для другого диктатора. Три года не давали работать, мучили театр, мучились сами, но в результате им пришлось уйти… А контракт я ввел с первого дня работы в самарском театре – не для того, чтобы проще было избавиться от артиста, а чтобы достойно платить. Если он или я захотим расторгнуть контракт, то актер сможет остаться в штате и получать свои небольшие деньги, но он на них не выживет. У меня тридцать человек в труппе, и все они в работе. А работа – это деньги, они получают и за спектакли, и за репетиции, и за поездки на гастроли. Я жесток в исполнении нашего театрального устава, а в остальном я папа родной. Артисты меня так и называют. Другое дело, как оценивают театр столичные критики. А я на критиков не обращаю внимания. Единственный критик, перед которым я отвечаю, это зритель – он голосует ногами. Пройдет время, и люди разберутся, кто из нас прав».

Отношения Гвоздкова с актерами устоялись, тем более что треть сегодняшней труппы – его ученики. Он за эти годы успел сделать два выпуска актерского курса, на подходе третий. Первый набор был сделан по договоренности с Санкт-Петербургской академией театральных искусств (бывший ЛГИТМиК, alma mater Гвоздкова), выпускники получили дипломы этого вуза. Потом он набирал курс на базе Самарской областной академии Наяновой. Ходят слухи, что в этом году он вновь набирает курс на базе Российского государственного института сценических искусств (бывший СПбГАТИ и ЛГИТМиК).

Выпуски получились удачные, нынешние молодые актеры юны, но уже хорошо известны и любимы зрителями не только Самары, Тольятти, но и других городов, где они играли в гастрольных спектаклях, где они участвовали в фестивальных показах. Некоторые из них отмечены премиями и дипломами. Можно назвать хотя бы двоих: Даниила Богомолова, ведущего артиста театра-студии «Грань», и Владимира Морякина, прославившегося исполнением роли Холстомера в самой значительной премьере нынешнего сезона.

«Не могу сказать, что у меня есть какая-то выстроенная программа, – у меня есть понимание образа жизни в театре», – говорит Вячеслав Алексеевич сейчас, но еще в 2003 году он так объяснял свою политику: «Я вынужден разделить репертуар на две половины. Есть внутренняя антреприза, есть просветительский театр – это Чехов, Достоевский, Набоков… Смотрят всё. Но на Lady’s Night страшный лом, и билеты перепродают у входа, «№ 13» пользуется бешеным успехом, отлично идет «Очень женатый таксист» Рэя Куни. На нашу внутреннюю антрепризу билеты достать невозможно, а на Чехова – очень спокойно. И провокаторши-учителки пишут кляузы: «Вот во что Гвоздков театр превратил – на сцене одни голые задницы». А я в ответ задаю вопрос: вы «Униженных и оскорбленных» смотрели? «Душечку»? «Чужой хлеб»? «Нахлебника»? «Пиковую даму»? На это они не ходят – даже на дневные спектакли, за полцены. Я ставлю Рэя Куни, чтобы хорошо жили актеры. И я горжусь тем, что сегодня они у меня получают нормальные деньги. Лидеры труппы до сорока тысяч в месяц. Средний артист тысяч шестнадцать-восемнадцать. Я за год купил пять квартир актерам (через пять-десять лет они смогут их приватизировать) – и это не только спонсорские деньги».

***

Театр ставил и ставит перед собой задачу привлечь массового зрителя. И добивается этого. Да, в городе осталось немало зрителей, оставшихся верными памяти П. Монастырского, но зал академического театра полон и основная часть аудитории – молодые люди. Конечно, в славной традиции ходить в театр – большая заслуга Петра Монастырского, но двадцать один год театр «строит» Вячеслав Гвоздков, а зритель обожает свой театр.

«Я тогда честно сказал труппе: «Петр Львович оставил мне швейцарские часы, которые надо привести в порядок». Не приемлю нашу ужасную традицию обгадить все, что сделал предшественник, и ни одним публично сказанным словом не задел Монастырского. Так что театр Гвоздкова – это тот же театр Монастырского, по-прежнему верный его величеству артисту и традициям русского репертуарного театра, но воплощенный другими мозгами, другим опытом и другими методами. Я иногда в шутку называю себя Петром Вторым.

Бывает, когда я приезжаю из-за границы, из Питера или из Москвы, мне становится обидно и противно за грязь и хамство на улицах, но я прихожу в театр и вижу: вот он, мой город. И я его люблю».

Галина ТОРУНОВА

Театровед, кандидат филологических наук, заведующая кафедрой режиссуры и искусств Академии Наяновой, член Союза театральных деятелей России, член Союза журналистов России.

Фото Владимира СУХОВА

 

Опубликовано в «Свежей газете. Культуре», № 7 (115), 2017, Апрель

pNa

Оставьте комментарий