7 мая завершил свои земные дни Никита Алексеевич Струве. Видный культурный деятель русской эмиграции скончался во Франции в возрасте 85 лет. Стало грустно, хотя и понимаешь, что возраст почтенный, прожита долгая жизнь, наполненная достойными делами и поступками. Грустно еще и потому, что мне, как и другим самарцам, довелось воочию видеть его, слушать его негромкий, слегка грассирующий голос.
Перед глазами встал памятный день 8 октября 2002 года, когда на филологическом факультете Самарского университета парижский профессор выступал с лекцией «Александр Солженицын: писатель, стратег, пророк». Актовый зал в учебном корпусе на Потапова был полон. Гостя пришли послушать студенты и преподаватели не только нашего факультета, но и педагогического университета, Самарской гуманитарной академии, ученые из Петербурга, Воронежа, Тамбова, Вологды – участники проходившей в те дни на филфаке международной научной конференции «Третий Толстой» и его семья в русской литературе».
Делясь своими впечатлениями от прослушанной лекции, присутствовавший на встрече сотрудник Самарского педагогического университета А. Молько сказал: Н. Струве предложил «выстраданную концепцию судьбы и творчества писателя как явления культуры и цивилизации ХХ столетия, ключевые моменты которой, кстати, афористически емко, броско, с некоторой долей полемической заостренности были сформулированы уже в самом названии. При этом на первый план вышли, пожалуй, два начала – сила и воля. Сила характера и духа, независимость творческого «Я» – и воля к самоутверждению». Я прочитал эти слова коллеги на пожелтевших страницах газеты «Самарский университет».
После лекции Никита Алексеевич охотно отвечал на многочисленные вопросы, связанные не только с творчеством автора «Архипелага ГУЛАГ», но и с другими научными интересами профессора, с восприятием разноплановых явлений современного литературного процесса. Струве немного рассказал о себе, о своих встречах с И. Буниным, А. Ремизовым. История литературы, явленная в живых лицах и окрашенная личным отношением влюбленного в литературу очевидца, разворачивалась перед слушателями в ее приватно-человеческом измерении. Разговор на животрепещущие литературные темы затем продолжился на кафедре русской и зарубежной литературы, где гостю были подарены научные издания самарских литературоведов. Никита Алексеевич в свою очередь презентовал кафедре две монографии.
В Самаре Н. Струве был три дня, с 7 по 9 октября. Его принимали как директора издательства YMCA-Press и главного редактора журнала «Вестник русского христианского движения». Была проведена выставка книг московской библиотеки фонда «Русское зарубежье». Самарская областная научная библиотека получила в дар около пяти тысяч книг.
Вместе со Струве в этой поездке были председатель американского Комитета «Книги для России» Людмила Сергеевна Флам-Оболенская и директор библиотеки фонда «Русское зарубежье» Виктор Москвин. Программа пребывания гостей в Самаре оказалась весьма насыщенной: открытие книжной выставки, пресс-конференция в Доме журналистов, участие в «Иоанновских чтениях», проходивших в Самарской духовной академии, встреча с университетскими филологами.
У Никиты Алексеевича была внешность классического «чеховского интеллигента»: небольшие усы, бородка клинышком, мягкие манеры, какая-то размеренная несуетность. Запомнились произнесенные на встрече со студентами слова о молчании как специфической форме духовно наполненного общения между людьми.
Люди общаются между собой не только с помощью интонационно выразительных слов и жестов. Молчание тоже может быть средством весьма содержательной коммуникации. Молчание – отнюдь не простой промежуток между словами, не пустой перерыв в речи, оно порой несет свои затаенные смыслы. Оно многозначно.
А мне подумалось: столь же многозначна и сама личность Струве. Я смотрел на сидящего за столом Никиту Алексеевича и понимал, что за мягкостью и доброжелательной приветливостью хорошо воспитанного человека угадывались какая-то духовная сила и твердость, наверное, проистекавшие из его христианского сознания искренне верующего человека.
Никита Алексеевич происходил из старинного немецкого рода Струве, представители которого чрезвычайно много сделали, добросовестно служа России. Как-то в интервью он рассказывал, что одна из линий этого рода дала больших ученых-астрономов, другая – известных гуманитариев. Прапрадед Василий Яковлевич Струве был первым директором Пулковской обсерватории. И сын его, Отто Васильевич, был тоже директором обсерватории и академиком.
Внук В. Я. Струве, Петр Бернгардович, стал известнейшим обществоведом, прошел, по словам Никиты Алексеевича, «абсолютно русский путь выходца из немцев, влюбленного в Россию: через марксизм, социологические искания». К гуманитарной ветви фамилии Струве принадлежали и два сына Петра Бернгардовича – Алексей и Глеб. Глеб Петрович приходился Никите Алексеевичу не только дядей, но был и его крестным отцом. Кстати, Глеб Струве хорошо известен своим трудом «Русская литература в изгнании: Опыт исторического обзора зарубежной литературы» (1956).
Так что влюбленность в русскую культуру была для всех Струве доброй и устойчивой семейной традицией. Причем такая влюбленность побуждала к реальному и продуктивному действию. В случае Никиты Алексеевича это стало не только литературоведческой, переводческой, но и масштабной издательской работой. Литературоведение парижский русист обогатил книгой об Осипе Мандельштаме. Переводил на французский язык произведения Пушкина, Лермонтова, Фета, Ахматовой. В 1996 году завершил фундаментальное исследование «70 лет русской эмиграции».
Как директор YMCA-Press Струве руководил большим числом издательских проектов. Тут и сочинения Солженицына (именно в этом издательстве был впервые опубликован «Архипелаг ГУЛАГ»), и двуязычная антология русской поэзии XIX и ХХ веков, и многие-многие другие начинания. Никите Алексеевичу было 59 лет, когда он впервые приехал в новую Россию в начале 90-х, стал председателем правления московского издательства «Русский путь».
Еще при жизни французского русиста поэт, философ и литературный критик Константин Кедров писал в газете «Новые Известия»: «Профессор Сорбонны Никита Алексеевич Струве любит говорить, что в его крови нет ни капли русской крови, но по языку и культуре он русский до мозга костей. И действительно, никто в Париже не чувствует так глубоко русскую культуру, как он. Он раньше всех почувствовал, насколько философия евразийства губительна для России. Хотя творцы этой доктрины, дети первой волны эмиграции, просто создавали в Париже свой философский Китеж и были бы в ужасе от нынешних псевдопоследователей. Никиту Струве можно по праву назвать послом русской литературы в Европе. Странно, но после исчезновения железного занавеса мир утратил к нам интерес, словно с падением диктатуры русская литература перестала быть великой. Как директор «ИМКА-пресс» Струве делает все возможное, чтобы русская культура в Европе и в мире снова стала своей. Однако не менее важно вернуть в Россию культурное наследие русской эмиграции. Речь идет не о багаже книг, а о духовном богатстве, которое на родине до сих пор не освоено. Никита Алексеевич неутомимый просветитель. Он умеет распутывать самые запутанные узлы русской философии XX века, потому что, кто ясно мыслит, тот ясно излагает».
Увы, теперь обо всех этих разных сферах деятельности отошедшего в мир иной филолога, историка и издателя приходится писать в прошедшем времени: был, писал, говорил, умел…
Никита Алексеевич, родившийся в 1931-м недалеко от Парижа, в городе Булонь-Бийянкур, любил повторять: «Родина моя – Франция, отечество – Россия». И это в самом деле емкая фраза. В то же время отметим, что, помимо административно-юридических регламентов, строгих официальных документов и обязательных штампов в паспорте, есть еще неделимое пространство культуры, которое свободно от границ, ибо искренний и содержательный духовный диалог поднимает людей над всевозможными шлагбаумами и заграждениями.
Никита Алексеевич Струве упокоился во французской земле. Но он вернулся в Россию, которой преданно служили его деды и прадеды. Вернулся в своих книгах, статьях, издательских проектах. Возможно, кусочек той России, к которой он всегда столь искренне душевно стремился, он увидел и в 2002 году в Самаре, во время своих недолгих встреч на волжских берегах…
Сергей Голубков
Доктор филологических наук, заведующий кафедрой русской и зарубежной литературы Самарского университета.
Фото из архива автора
Опубликовано в издании «Культура. Свежая газета», № 10 (98) за 2016 год