События: ,

Тем временем в Учебном театре…

13 мая 2017

Учебный театр СГИК работает как вполне взрослый настоящий театр, выдавая каждую неделю по три-четыре спектакля, в основном премьерных. И, что важно, в основе всегда именно те пьесы, которые не так часто берут в репертуар большие профессионалы. Во всяком случае, самарские.

Судя по афише, в этом году студенческий театр больше тяготеет к современности: Фугард, Олег Богаев, МакДона, Коляда, только один из последних спектаклей поставлен по классику XIX столетия Оскару Уайльду – спектакль «КЕНТЕРВИЛЬСКОЕ ПРИВИДЕНИЕ», в театральной версии – «призрак». Историю призрака, заточенного в замке Кентервиль, режиссер Александр Мальцев решил рассказать через готический мюзикл. Пьеса и стихи Вячеслава Вербина (Санкт-Петербург).

Вообще, достаточно рискованно браться со студентами за этот «легкий» жанр: надо быть уверенным, что голоса студентов достаточно крепки для вокальных партий, да и вообще быть уверенным в том, что эти голоса есть. Хотя, как показывает опыт, не в хорошем вокале счастье. Так в чем? В мюзикле, конечно, должна звучать блистательная, запоминающаяся музыка. И тут учебный театр, в отличие от профессионального, может позволить себе пошалить. Спектакль полон хитов, некогда звучавших в исполнении Sher, Cy Coleman, Franc Wildhorn, Sylvester Levay…

Началу «Кентервильского призрака» даже в скудных условиях студенческого театра произвести впечатление удалось. После вспышек молний, после раскатов грома в луче софита возникает закованный в цепи Сэр Джон (Ильдар Насыров) и, заламывая руки, исполняет арию призрака. И, в общем-то, неплохо исполняет. Но радоваться пришлось недолго. Семейство Отисов – «типичных» американцев, так насмешивших своими нарочито громкими голосами, чеканными фразами, голосовыми жимами вначале, – вскоре стало раздражать. Самый удачный стэмовский гэг не может тянуться два с половиной часа, спектакль подразумевает и полутона и оттенки, хотя бы в речи. Второй раз спектакль действительно порадовал зрителя, когда на сцену вышел автор, Оскар Уайльд, в исполнении Вадима Колпакова. Зрители поняли, что финал близок, и это всем прибавило сил.

***

Спектакль поставлен силами третьего курса мастера Ирины Сидоренко. Двумя неделями раньше эти же студенты выходили на сцену в другом спектакле – «ОДНОРУКИЙ ИЗ СПОКАНА» по Мартину МакДоне. Режиссер – Владимир Горбунов.

Любопытно, конечно же, наблюдать за уже полюбившимися актерами, и Антон Лазнов (сын Отисов) в «Одноруком» запомнился ролью Мэрвина – портье той самой чертовой гостиницы, в которой Кармайкл жаждет убить черного Тоби. А еще в чемодане под кроватью у Кармайкла спрятана дюжина отрезанных рук, и сам главный герой находится в поиске своей родной руки, отрезанной в свою очередь какими-то подонками. Что может быть абсурдней? Только монолог Мэрвина. В спектакле спич об обезьянках подан на огромном, во всю сцену, экране: вот Мэрвин занимается зарядкой перед камерой, затем склоняет свое лицо прямо к зрителю и выдает свой душещипательный рассказ о зоопарке.

Не каждому профессиональному театру удается МакДона, а вот Учебному удался вполне. Или почти. Начало спектакля натянуто, актеры чеканят фразы. «Скучно», – пишу в блокнот, но появление Екатерины Гужиковой в роли Мэрилин неожиданно и кардинально меняет все. «Страшная» история становится просто уморительной и вполне себе правдоподобной. И уже потом на протяжении всего спектакля заданные актрисой ритм, тон помогают включиться в эту безумную игру всем остальным. Почва размягчена, как теплый пластилин: бери и лепи что хочешь, и четверо актеров берут и лепят. И вовлекают нас в эту абсурдную черную комедию.

***

И еще одна работа Учебного театра. Теперь по пьесе Николая Коляды – «ИГРАЕМ В БАБУ ШАНЕЛЬ». Несколько старух, старшей из которых 95, поют в хоре «Наитие» при Доме культуры Общества глухих. ДК – неотъемлемая часть советской жизни – так или иначе присутствует в пьесах Коляды, и даже если Коляда ставит других авторов, хоть Гоголя, хор в кокошниках и ярких сарафанах нет-нет да вынырнет из-за куста на первый план и затянет: «Течет ручей, бежит ручей…»

Спектакль, который режиссер Татьяна Наумова поставила со студентами курса Юрия Долгих, начинается именно с этой песни. Пять старух стоят спиной к зрителю, их публика где-то там, в глубине сцены, софиты жарят, им аплодируют, а героини стоят на табуреточках, словно дети на утреннике, и головы их украшают не расшитые бисером кокошники, а вязаные детские шапки. Да, что стар, что млад. Старость – второе детство. Опоздавшая старуха идет прямо через зрительный зал, ее красный атласный сарафан задрался и заправлен прямо в колготки, подруги замечают оплошность и тут же, не сходя с табуретов, принимаются помогать.

Хор «Наитие» дает концерт в честь своего десятилетнего юбилея. Сколько за это время приходило исполнительниц – одни умирали, их сменяли другие. После концерта все садятся за стол, вынимают из сумок стеклянные литровые банки со снедью – с зимним салатом, селедкой под шубой, грибочками, огурчиками…

Молодые актрисы играют женщин непонятного возраста: то ли действительно детей, то ли древних старух, у каждой на веревочке привязана своя собственная ложка. Они ссорятся между собой, хвалятся, жалятся, кокетничают с единственным мужчиной ансамбля, тридцатилетним руководителем Сергеем Сергеевичем, и опекают его, словно сына. Но однажды одна из героинь умирает. Правда, после добрых напутственных речей стряхивает с себя гвоздички и, кряхтя, медленно встает. Опять не удалось…

Заканчивается юбилей хора «Наитие» неожиданно. Актрисы встают из-за стола и по очереди выходят в зал в своем настоящем образе. Каждая, усевшись на авансцену, произносит несколько слов о своей собственной любимой бабушке. Выходит на сцену и Сергей Сергеевич, до того в обиде ушедший от старух, выходит в вязаной красной шапке, которую на самом деле ему когда-то связала бабушка. И забавная, порой переходящая в клоунаду история становится удивительно трогательной и нежной.

Татьяна ГРУЗИНЦЕВА

Фото предоставлены Учебным театром СГИК

Опубликовано в «Свежей газете. Культуре», № 9 (117), 2017, Май

pNa

1 комментарий к “Тем временем в Учебном театре…

  1. Мюзикл Александра Мальцева всё-таки называется «Кентервильский призрак», «…привидение» — это в оригинале, у Оскара Уайльда.

Оставьте комментарий