Выставка изделий декоративно-прикладного творчества и ремесел Самарской области в рамках фестиваля «Рожденные в сердце России», более тысячи экспонатов… Но эпически-подробное описание этого разнообразия представляется менее плодотворным, чем выделение и осмысление отдельных сюжетов, которые во множестве возникают просто из соседства предметов в выставочном пространстве.
В одной витрине – глиняные игрушки из села Тепловка Пестравского района и аула Казахского Кинельского района. Из этого соседства вырастает сразу несколько тем. Например, возможность поразмышлять о том, как на самом деле работает не декларативная, а естественная внутренняя преемственность идей и форм в сфере традиционной культуры. И о том, как преемственность становится необходимым элементом сложного, но непрерывного развития этой культуры.
В Тепловке как раз на рубеже второго и третьего тысячелетий в местном изводе обрело новую жизнь древнейшее ремесло изготовления глиняной игрушки. Здесь открылась детская студия «Глиняная сказка», которой руководит Валентина Алексеевна Федюнина, член семьи потомственных гончаров Филатовых.
Решили работать с глиняной игрушкой по мотивам традиционных русских народных промыслов – Дымково, Каргополя, Филимоново. Очень важно для наставницы и детей из студии было обращение к региональной традиции. По указаниям исследователей вопроса, в Самарской губернии гончарный промысел не был в прошлом таким массовым, как в центральных районах России (здешнее крестьянство обеспечивало себя хлебопашеством, не нуждаясь в подсобных промыслах, да и не было у нас больших запасов гончарной глины). И все-таки жили традиции ремесла, принесенные сюда переселенцами из разных мест. Те же Филатовы сохраняли их до середины ХХ века.
На стыке всех этих влияний и создали энтузиасты современную тепловскую игрушку. Тепловская игрушка – яркая, жизнерадостная, решенная с предельной пластической и цветовой четкостью. Ее сюжеты – барыньки с кавалерами, птицы, звери (чаще медведи, но, между прочим, и верблюды, не чуждые, как известно, хозяйственному ландшафту Самарской губернии).
Своей неповторимостью она обязана и уникальным свойствам здешней красной глины: при обжиге приобретает цвет золотистой охры, и студийцы решили при росписи игрушки сохранять этот теплый, живой основной фон, нанося орнамент белыми, красными, серыми или черными полосами, кругами, точками. Фигурки лепят по частям, отдельные детали собирают и долепливают, используя жидкую глину как связующий материал.
***
Глиняные «корабли пустыни» выстраиваются в торжественное шествие и в экспозиции игрушки из аула Казахского. У этого поселения с экзотическим названием история под стать – незаурядная. Это место в степной лощине приглянулось в начале тридцатых годов прошлого века казахским семьям, бежавшим от перегибов коллективизации и голода.
Первым жильем в ауле были так называемые «землянки». Это не вырытые в земле помещения, которые так называются у русских, а землебитные дома. В жару они хранят прохладу, а в морозы – тепло. О них до сих пор с благодарностью вспоминают жители аула, хотя живут теперь в добротных кирпичных домах.
Приверженность национальным культурным традициям сохраняется в смене эпох. Но это не безличная память – традиция воспроизводится и прирастает усилиями подвижников. Акзиба Зияхметовна Джумаева приехала в аул, окончив Куйбышевский институт культуры. По ее приглашению начала работать здесь переселившаяся из Уральска семья – певец и музыкант Салауат Султанов и его супруга, хореограф Айгуль Жалелова. Втроем наладили работу библиотеки, ремесленной мастерской глиняной игрушки, кружка домбристов, хореографического ансамбля «Еркемай», театра моды, театральной студии.
В созданной Акзибой Джумаевой глиняной «аульской игрушке» воплотилось прекрасное взаимодополнение казахской и русской культур. Прежде казахи не лепили столь любимую русскими глиняную игрушку. Акзиба и ее ученики освоили ремесленный навык и вдохнули в него душу. Мастера набирают глину, которая имеет здесь красноватый оттенок. Вымывают из нее мусор, затем ждут, когда глина достаточно напитается водой, но не будет слишком мокрой. И вот тогда с этой глиной можно работать.
Акзиба с учениками создала из нее целый мир – живой и колоритный казахский аул. Юрты, танцующие девушки, батыр с беркутом на руке, аксакалы, беседующие старушки, чабан с баранами, младенцы в люльке, ну и верблюды. Мужчины одеты в халаты-чапаны, женщины – в традиционные жилетки, и везде присутствует казахский орнамент, мотивы которого находят, привлекая все доступные источники, от книг до привезенных из Уральска украшений.
На новом месте, в новом окружении развивается, впитывая сторонние влияния и даря соседям свое, традиционная национальная культура, и аульская игрушка – лишь один из примеров этого. После войны в ауле стала популярной вышивка на русский манер с казахскими мотивами: цветы переплетаются с традиционным роговидным орнаментом казахов «кошкар». Так расшивали свадебные платья. Спальни украшали чисто русскими подзорами с вышивкой розами и вывязанными крючком кружевами. Русские, живущие в ауле, на Пасху вручают соседям-казахам крашеные яйца, ходят к ним в гости на Наурыз. В местные семьи охотно брали приемных детей из детдома в соседней Богдановке – и растили как своих. Традиционализм Казахского – живой, открытый, постоянно обновляющийся. Может быть, поэтому он не изживает себя.
***
Тепловская и аульская игрушка – удавшиеся попытки создать новое в мощном русле традиции. В гармоничных фигурках, бесконечно далеких от пафосных манифестов о необходимости «возвращения к истокам» и «обретения корней», действительно дышат «почва и судьба», воплощаются опыт истории и сегодняшние реалии.
Наталия Старкова
Фото автора