10 ноября ушел из жизни Павел Александрович ТАТАРОВ – яркий самобытный талант. На самарской оперной сцене он состоялся как артист, исполнив с 1982 по 1991 год практически весь теноровый репертуар нашего театра. И каждая его работа была радостным открытием, результатом подлинно творческого, подчас очень трудного поиска. Здесь он получил признание и звание заслуженного артиста РСФСР.
В свой первый сезон работы в нашем театре он спел сразу шесть партий. Среди них был и Радамес – один из его любимых оперных героев. Артист быстро набирал репертуар. Он пел и лирические партии (Ленский, Водемон, Лыков, Владимир Игоревич), и драматические (Манрико, Хозе, Туридду, Ричард, Ясон в «Медее» Керубини, Отелло, Герман). Такие разные, герои его в чем-то были сходны: они носили печать обреченности, без остатка отдавая себя любви и смерти. Взрывной темперамент Татарова, постоянная включенность в жизнь героя обеспечивали особый динамизм развития образа. Даже его лирические персонажи были более мужественны, энергичны, нежели у других исполнителей.
Много внес Татаров и в трактовку драматических образов. Все его герои жили на предельном накале страстей, чувств, были готовы на любые жертвы ради любви. Он любил своих героев и старался оправдать их поступки. Так он «облагородил», возвысил Хозе. По мнению артиста, опера повествует не о трагедии Кармен, а о несчастной судьбе Хозе.
Татаров пел и играл всегда ярко, темпераментно, находя для каждого эпизода свой эмоциональный тонус. Каждая новая роль становилась ступенькой в совершенствовании его мастерства. Он из тех, кто был вечно недоволен собой, был в постоянном поиске новых красок голоса, образа. Он всегда тщательно изучал партитуру, знал наизусть все партии, слушал и анализировал записи выдающихся мастеров.
К роли Отелло он шел восемь лет. Далеко не каждый даже опытный тенор может позволить себе спеть эту труднейшую партию. Татаров долго изучал нотный текст, мысленно проживал отдельные эпизоды, готовил себя психологически. Многое роднило самого Татарова с его героем: бескомпромиссность, максимализм во всем, неистовый темперамент, страстная любовь. Получился убедительный, глубокий образ. Серьезная работа над вокальной стороной тоже увенчалась успехом.
Татаров был благодарен всем, кто помог ему на трудном пути совершенствования его мастерства. Сам он любил повторять: «В Самаре я родился как артист. Но что бы я значил без замечательных партнеров, которые на сцене смотрят тебе прямо в глаза, готовы поддержать в любую минуту? Таких партнеров нет нигде». А ему пришлось петь на многих сценах мира: в Испании, Франции, Германии, Австрии, Швейцарии, Чехословакии, Болгарии. Да, действительно, у него были великолепные партнеры: С. Бондаренко, Н. Ильвес, С. Чумакова, Л. Тедтоева, Т. Жукова, П. Губская, В. Черноморцев, А. Пономаренко…
Большую роль в его творческой жизни сыграли дирижеры Л. Оссовский, В. Коваленко, А. Говоров, с которыми он подготовил большую часть репертуара. Плодотворным было его сотрудничество с режиссерами Б. Рябикиным, Н. Савиновым, Ф. Сафаровым. Благодарен он был и замечательному концертмейстеру О. Ивановой, и, конечно же, своей «красавице-богине», любимой жене Ирине Татаровой. Она была вдохновителем всех его побед, надежным другом и помощником, и утешителем, и критиком. Талантливая пианистка, она выступала с ним в концертах и в Самаре, и в Японии.
Партия Германа стала последней работой Татарова на самарской сцене. Это его любимая роль, он бредил ею еще в Горьковской консерватории. Главный вокальный фундамент был заложен замечательным педагогом Е. Крестинским. Дебют в роли Германа состоялся в Одессе в студенческие годы и прошел удачно. От спектакля к спектаклю Герман становился все убедительнее, органичнее.
В 1991 году артист дебютировал в партии Германа на сцене Большого театра. Мне посчастливилось слышать и видеть Татарова на главной сцене страны в партиях Германа, Каварадосси, Радамеса, Фауста, Водемона, Манрико. Это были достойные выступления даже на фоне таких именитых партнеров, как Нина Раутио, Николай Решетняк, Галина Борисова, Людмила Магомедова… Зрители тепло принимали его, но Фортуна, вознесшая его на вершину Олимпа, вдруг отвернулась от него: он оказался не нужен новому руководству Большого театра. Трудно понять причину невостребованности талантливого артиста.
После большого перерыва, в ноябре 1999 года, во время гастролей артиста в Самаре мы вновь встретились с его Германом. Но это был совсем другой образ: степень трагизма была доведена до крайности. Как всегда, пел он увлеченно, азартно, страстно, сгущая краски, драматизируя ситуации. Но в естественных для партии Германа интонациях боли, тоски, отчаяния слышалось нечто более личное, глубокое, чем страдания оперного героя. В яростно-неистовой клятве звучал крик души – страдающей, но не сломленной, будто вместе с Германом сам Татаров бросал вызов судьбе, всему миру…
Другим гастрольным спектаклем была «Аида». В отличие от традиционно-сдержанной трактовки образа египетского военачальника, Татаров играл живого, страстного влюбленного, пылкого юношу, кстати, в полном соответствии с музыкальной характеристикой Верди. Самарская публика горячо приняла оба спектакля. Аплодировали стоя, кричали «браво».
Герои Татарова живы в памяти благодарных самарских меломанов и навсегда вошли в историю нашей оперы.
Эрна Сэт
Музыковед, кандидат педагогических наук, доцент.
Опубликовано в издании «Свежая газета. Культура», № 20 (108) за 2016 год