Про то, что в Cамаре по улицам ходят гении, я не знала. Шел 2009-й год, они уже были практически гении, вот эти двое парней, у которых как раз сейчас, в нежном августе 2017-го, в галерее «Формограмма» на улице Молодогвардейской выставка, а я ни сном и ни духом.
2009-й, я ни сном и ни духом, но заявляется родственник и начинает орать. Он просвещением моим озабочен, родственник, и все время в связи с этим орет. «Сидишь, – орет, – плесенью поросла, а по улицам гении фотографии без никакой охраны ходят!» И сует телефон фотографа по фамилии Недыхалов.
И я звоню и говорю: «Дмитрий, дайте мне, пожалуйста, интервью. А то родственник затерроризировал». И Недыхалов говорит: «Да берите». И диктует адрес. И я на всякий случай уточняю: будут ли они по этому адресу оба два? И Дмитрий говорит: «Да, и дизайнер. А как же?»
И я приезжаю. А это офисный центр в стиле хай-тек. И он бесконечный. В смысле, офисный центр. И Дмитрий встретил меня и тут же в бесконечности этой пропал. Ну, какая-то срочность в работе. Пропал, и я сижу у дверей на диване из экокожи, а может, даже и всамделишной, сижу и жду. А из ресепшна мне целлулоидно улыбаются девушки, которые бывают только на журнальных обложках, а в реальности не бывают.
А мимо ходит крупный такой, в лопатистой такой бороде кирпичного цвета, и не просто не вписывается в весь этот хай-тек, а как бы даже и противоречит всему этому целлулоиду. И я решаю, что это противоречие дизайнер и есть. Возвратившийся из бесконечности Недыхалов подтверждает, что это именно так. И мы начинаем беседу. Беседуем пятнадцать минут, беседуем полчаса, час, и на пятнадцатой минуте второго часа я понимаю, что вот с этим вот, в бороде, знакома давно, но не как с дизайнером Сашей Во, которого нынешние прогрессоры Лос-Анджелеса, Нью-Йорка, Рима, Санкт-Петербурга и Самары знают как дизайнера Александра Бердин-Лазурского, а знакома я с ним как с Александром Воронковым, поэтом, студентом и одновременно преподавателем технического университета, обучающим первокурсников и первокурсниц металлообработке на станках.
Познакомились мы нетривиально. Он ко мне на улице пристал, попросту говоря. И ладно бы один. А то с ним еще два поэта были. Я по Челюскинцев двигалась. В направлении Волги. Преодолела благополучно Ново-Садовую, миновала «Чрево Парижа» (рынок такой). Там нынче разбили клумбу. А был рынок «Чрево Парижа», и только я чрево это миновала – трое парней. И один, юркий такой, подскакивает и заявляет, что вот прямо сейчас они мне будут стихи читать. Я, признаюсь, позеленела. А они уже все втроем говорят: «Не бойтесь. Мы и кондукторшам в трамваях читаем стихи, и лоточницам, и милиционерам. И вообще всем, кто попадется на пути. Надо же как-то двигать поэзию нашу в народ». Ну и читали. А я слушала. А потом еще и статейку в «Коммуне» тиснула. Про то, как подверглась нападению группы поэтов.
Такое разве забудешь? Я и не забывала. Но встретила вот одного из трех нападавших и не признала. Хотя, с другой стороны, годы ж прошли. Парень сильно подрос, раздался в плечах, опять же борода кирпичного цвета. «А как же вы, Саша, в дизайнерах-то оказались?» – спросила я его, когда и он меня, прямо скажем, не помолодевшую, идентифицировал. «Да, – говорит, – студенты расстроили. Учил их, учил, а они не учились. Взял и сделал звонок в жутко понтовый глянец. Возьмите, говорю, на работу. «А вы, – поинтересовались журнальные, – кто?» Вспомнил про мультики, что вслед за Куваевым размещал в Интернете, и сказал, что дизайнер. Велели портфолио принести. Вывел на принтере масянь своих и принес. Журнальные подумали, что парень – дизайнер-эксцентрик, и взяли. Вот с тех самых и в полиграфии». Рассказал Воронков, он же Саша Во, он же Бердин—Лазурский.
В ходе дальнейшей беседы выяснилось, что и Недыхалов в прошлом профессию имел вполне себе даже серьезную. Движенцем он был. Если по-железнодорожному. А если по-человеческому – диспетчером поездов. И диплом у него соответствующий имеется, и запись в трудовой.
Но диспетчерствовал Недыхалов недолго. «Самая страшная ошибка, которую может совершить движенец при исполнении, – принять поезд на запасной путь, уже занятый другим поездом. Я решил не рисковать. И занялся профессионально тем, чем занимался с детства, но факультативно. То бишь фотографией», – делился Дмитрий пережитым.
Сразу скажу, что и этот его путь не был с истока усеян розами. Поначалу печатал чужие фотки с мыльниц чужих. Потом по детским садам и школам пошел. В 90-е это было прибыльное занятие – фотографировать детвору – и в Самаре организованное по схеме, по коей реализовывался небезызвестный проект «Дети лейтенанта Шмидта». Весь город фотографами был поделен на кормовые зоны, нарушение конвенции не приветствовалось и самым решительным образом пресекалось. Ну а после фотографов наших начала кормить красота. Появились первые ее конкурсы, а также агентства, модельные в том числе.
Одно такое насквозь буржуйское заведение открылось в самом центре пролетарского района Самары, в ДК имени Кирова. И Недыхалов переквалифицировался в фэшн-фотографы и тоже там свою фотостудию открыл. Ну а вскоре жизнь в отечестве наладилась до такой степени, что и журналы фотографов стали кормить. И Дмитрий пошел в журналы и встретил там Александра. И стали они Недыхалов энд Саша Во. Стали делать самарским глянцам лицо, офигительно снимая девчонок и товары неширокого потребления, а в свободное от пахоты на ниве гламура время ваяли нетленку, и восторженные журналистки брали у них интервью, интересуясь стилем и методами.
Я, не будь дурой, поинтересовалась: «А это вы где фотографировали девушек? В Гранд-Каньоне?» – «В Сокском карьере», – отвечали мне Дмитрий и Александр. «А девушки у вас за счет чего такие гладкие? За счет фотошопа?» – «За счет тонального крема. Только его много надо. Килограмма два или три. Но лучше девушек в полиэтилен заворачивать. Тогда даже красивше будет. И девушки дольше хранятся. Потому как не портятся».
Долго мы вот так беседовали. Очень долго. Прям все никак я от них не могла отцепиться. До такой степени не могла, что перчатки оставила в подсознательной надежде на новую встречу. Но наши пути более не сошлись. А теперь вот у них выставка. 10 лет творческого содружества.
Светлана ВНУКОВА
Член Союза журналистов России, «Золотое перо губернии».
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре», № 14 (122), 2017, Сентябрь