Наследие: ,

Алабин и Александр II

27 февраля 2019

Минула четверть века с того времени, как Год Алабина объединил культурных подвижников региона.

Примечательно, что сам Петр Владимирович оценивал такой срок как непродолжительный в контексте истории развития Самары: «Едва успело пройти 25 лет, как мы видим, с городом этим совершилась метаморфоза! Действительно! Чем была Самара 25 лет назад и что она теперь!» Интересно сравнение Самары с чадом того времени, которое на глазах современников сбросило детские пеленки и «из быстро протекшей юности вступило в пору твердого мужества».

Алабин уверял, что Самара издавна заключала в себе жизненные силы, которым нужен был только толчок, чтобы прорваться наружу и «наделать чудес». И в то же время он не отрицал мнение современников о том, что развитие города есть «результат веяния времени, выразившегося рядом реформ настоящего царствования, начатых великим делом освобождения крестьян», и, что немаловажно, «результат умственного и нравственного движения вообще всего русского народа и развития его духовных сил под благотворною сенью двадцатидвухлетнего мира».

Последняя цитата, безусловно, связана с эпохой правления императора Александра II. Потомственный дворянин, убежденный монархист, преданный принципам самодержавия, православия и народности, противник крепостничества, Алабин во многих отношениях разделял политику царя-освободителя, преобразователя и просветителя России. Его фигура вызывала особое восхищение — так же, как и у многих представителей самых разных социальных слоев, и особенно крестьян. «Свободно вздохнули тогда русские груди миллионов крепостных людей».

Имея талант просветителя, Петр Владимирович с воодушевлением относился к великим реформам Александра II, в том числе образовательным, благодаря чему «были призваны к жизни в разных концах России многие ученые общества, со славою и честью служащие на пользу науки и просвещения в смысле изучения и исследования своего родного края».
Самарский край стал близок Алабину после переезда из Вятки в 1866 году. Он прибыл с многочисленным семейством: супругой и шестью детьми (вскоре родился седьмой ребенок).

Свою деятельность в Самаре он начал с должности управляющего губернской палатой государственных имуществ, получив спустя три года чин IV класса — действительного статского советника, по Табели о рангах эквивалентного военному чину генерал-майора. Однако глава большой семьи столкнулся с трудностями в плане ее должного обеспечения, и с 1 января 1870 года с повеления императора (на основе доклада министра государственных имуществ) ему на воспитание детей выплачивалось 250 рублей ежегодно в течение семи лет.

Разумеется, царское милосердие глубоко тронуло Алабина, еще более укрепив в нем пиетет к государю. В дальнейшем имя Александра II основательно вписалось в хронологическую канву многолетней созидательной деятельности Алабина на посту гласного Самарской городской думы, а затем самарского городского головы.

Огромный отпечаток на отношение Петра Владимировича к Александру II наложило посещение императором Самары 29 августа 1871 года. Событие, именуемое Алабиным не иначе как беспримерный акт в летописях губернского города.

На правах члена оперативно избранной особой комиссии гласный Алабин в книге «Двадцатипятилетие Самары как губернского города» и в газете «Самарские губернские ведомости» обстоятельно рассказал «об устройстве подобающей встречи обожаемому монарху».

В свое время Алабин, выпускник Санкт-Петербургского коммерческого училища, заслужил хвалебный отзыв о своем публичном выступлении на торжественном вечере, посвященном окончанию учебного заведения: «Надобно быть русским или, по крайней мере, родиться в России, чтобы так чувствовать и так выразить свои чувства». Возможно, это проявилось и в рассуждении самого Алабина об отношении к императору: «Если бы мы начали объяснять чувства, вскипающие в груди каждого из нас в момент, когда наш обожаемый государь готов посетить наши стогны, мы бы взялись за труд неосуществимый, потому что человеку не изглубить наших благодарных сердец: она глубже морской пучины: в той есть дно, а в нашей русской благодарности нашему государю, в нашей к нему любви, полагаем, дна нет!»

Особое внимание привлекает описание «достопамятного дня»: «Было раннее утро, по счастию, восхитительного, красного дня, наступившего после разыгравшейся было накануне бури, наделавшей множество аварий в приготовлениях для встречи».
И, наконец, когда «народные волны залили весь берег, крыши домов, все улицы, по которым предполагалось шествие государя», «великолепный пароход американской системы „Александр II“ обрисовался во всей картинности, быстро несясь по теченью».

Встреча ЕИВ Александра II в Самаре.

Выполнив программу посещения, Александр II с сыновьями отплыл из Самары. Желая на следующий день поздравить царя и его наследника великого князя Александра с тезоименитством, представители городского общества, дворянства и земства, в числе которых, разумеется, был и Алабин, отправились на пароходе вслед за императорским: «Темною ночью, не доходя с. Екатериновки, мы увидели стоящий на якоре пароход государев, посреди Волги весь иллюминованный разноцветными фонарями, что уподобляло его, отражающегося в темных волнах реки, какому-то волшебному замку сказочных фей. Мы прошли без шума и свиста мимо этого плавучего дворца».

Самарский пароход, опередив царский, хотел его встретить близ Хвалынска, куда тот вскоре должен был прибыть. Однако «ожидаемый пароход не показывался. Недоумению нашему не было границ, и мы пошли навстречу государю». Поравнявшись судами, самарцы приветствовали «венценосного именинника дружным кликом «ура!», а музыка играла «Боже, царя храни!». Наконец, поднявшись на борт, делегаты поздравили императора и наследника с тезоименитством.

Осуществив «удачу встречи и удачу проводов обожаемого монарха» и возвращаясь назад в «праздничном веселье» и сопровождении «заздравных тостов и восторженных кликов при громе музыки и песен», Алабин с большой теплотой говорит о «многих милостивых и незабвенных» словах благодарности Александра II.

Нелишне отметить характер сюжетного развертывания. Заканчивая повествование, автор вновь прибегает к образу природы, помогающему выразить свое отношение к столь значимому событию: «Мы подходили к Самаре, но какой контраст она представляла с Самарой, нами покинутой только накануне! Ненастье, казалось, только ждало проезда государева, чтобы разыграться: почти всю эту ночь здесь ревела буря и лил дождь. Всюду грязь, слякоть; украшения попорчены; флагов не успели убрать — они не вьются, как накануне, а прильнули к мачтам; праздничный вид города обратился в грязный, будничный».

На заседании Самарской городской думы 16 сентября 1871 года после доклада городского головы о том, что «его императорское величество изволил выразить свое монаршее удовольствие» относительно самарской депутации, приносившей ему поздравление с днем тезоименитства, было единогласно решено выразить глубокую благодарность членам особой комиссии, в том числе и Алабину. Ведь он намеревался сделать встречу царя, «предание о которой должно перейти в память наших потомков». Безусловно, его расчеты оказались верными.

***

До конца 1870-х Алабин продолжал заниматься общественно значимой деятельностью, будучи гласным Самарской городской думы. Это время явилось крайне напряженным для России ввиду начавшейся освободительной войны на Балканах. Участник нескольких войн и походов, в том числе Крымской войны, Алабин использовал любую возможность содействовать общему делу освобождения братьев-славян от османского ига.

Все его заслуги в данном направлении широко освещены в литературе, однако связь самарского подвижника с именем Царя-Освободителя многоаспектна. Так, в «Журнале Самарской городской думы» от 3 ноября 1876 года мы находим «Проект адреса Самарского городского общества его императорскому величеству государю императору по случаю настоящих политических событий». В заседании, естественно, участвовал и Алабин.

Проект выслушивается и утверждается. Адрес императору по поводу событий на Балканском полуострове был сообщен городским головой по телеграфу министру внутренних дел с просьбой «выраженные в нем верноподданнические чувства представителей Самарского городского общества повергнуть к стопам его императорского величества».

Данный документ имеет характерные стилистические особенности, присущие перу Алабина, иллюстрируя его писательский дар, наполненный чувственным элементом — глубокими переживаниями, связанными с личностью Александра II: «По слову Твоему весь народ русский в порыве горячей, благоговейной любви к своему Царю-Освободителю встает сильный своим единством, разлитым во всех слоях его сознанием святости дела, на которое Ты, государь, его призываешь. Мы веруем, что зависть и злоба врагов будут бессильны перед тобою на пути, который Ты укажешь к чести Твоей державы и ко благу родственных племен, и с радостью принесем все жертвы на предстоящее Тебе, возлюбленный государь, святое дело».

Во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов Алабин развернул бурную деятельность в Болгарии и даже был назначен первым губернатором города Софии, став позднее его почетным гражданином. В свою очередь, Александр II пожаловал Алабину орден Святой Анны I степени «в награду отлично-усердной и ревностной службы по гражданскому управлению в Болгарии».

***

Едва ли не самый обширный блок рассматриваемой темы обусловлен исторической датой: «Двадцать пять лет прошло с того времени, как на великий престол Российский восшел тот, на кого весь мир смотрит с удивлением и уважением!» В 1880-м по всей стране начали проходить коммеморативные акции, связанные с именем Александра II. Безусловно, Самара не могла остаться в стороне.

В первую очередь в числе памятных сооружений назовем железнодорожный мост через Волгу у станции Батраки [ныне — город Октябрьск]. Публичное восприятие грандиозности события по случаю его открытия усилила эффектная речь Алабина: «Пред нами мост через Волгу. В виду этого нового колосса, — в виду этого творения последнего слова науки современной, — этого достойного лепестка, вплетенного ныне в лучезарный венец нашего великого Государя, — венец деяний, которым будет дивиться история, с новой силой в нас воскресают надежды на ту великую будущность, какая ждет наш город Самару. Да будет мост этот исходной точкой того железного пути, которому суждено соединить сеть русских железных дорог с Индией и Китаем, и тем к ореолу, окружающему чело Императора Александра II Освободителя народов, да присоединится новый луч непомеркающей славы! Ура!»

Надо сказать, что с самого начала 1880 года гласные Самарской городской думы озаботились, «чем достойнее ознаменовать предстоящее торжество первого 25-летия великого царствования государя императора», потому как «глубоко проникнутые чувствами сердечной признательности к нашему монарху, царствование которого составляет ряд благотворнейших для отечества преобразований, мы желали бы, чтобы город ознаменовал предстоящий юбилей каким-либо из таких дел, которые и нашему отдаленнейшему потомству дали бы постоянный случай вспоминать с благодарностью о том счастливом дне, который мы собираемся праздновать».

В этой связи Алабин в качества члена особой комиссии выступил с подробным докладом, в котором говорилось, что лучшим памятником императору станет строительство нового здания для существовавшей в Самаре публичной библиотеки и открытие при ней публичного музея. Библиотеке предназначалось «существовать ряд веков», а музей в том же здании должен быть для того, чтобы «посетители библиотеки, изучая в ее стенах науку по книгам, в тоже время и там же, могли черпать знание и в живой книге природы».
«Чтобы осязательнее была для наших потомков сила и степень чувства нашей благодарности к венценосному виновнику торжествуемого события, за все благодеяния, им сделанные Отечеству нашему», комиссия предложила именовать Самарскую публичную библиотеку Александровской и в проектируемом здании обустроить особый зал — императора Александра II, посвященный истории его жизни, с собранием различных предметов и документов, «относящихся до его царствования».

Однако, вопреки стараниям Алабина, процесс присвоения библиотеке монаршего имени затянулся. Спустя два года Петр Владимирович — член библиотечного комитета — с укором напомнил Самарской городской думе слова уже покойного Александра II о том, что он «высочайше соизволил изъявить на сие свое согласие, повелев при этом благодарить самарское городское общество за верноподданнические чувства». В марте 1882 г. библиотека стала Александровской публичной.
***
Алабин, шокированный обстоятельствами трагической гибели «возлюбленнейшего» государя, совместно с гласным П. С. Субботиным подготовил доклад о результатах исполнения возложенного на них высокого поручения «быть представителями г. Самары при поклонении праху в Бозе почившего Царя-Освободителя Императора Александра II и принесении всеподданнейшего поздравления Государю Императору Александру Александровичу по случаю восшествия Его Величества на прародительский престол».
Содержание доклада получилось чрезвычайно эмоциональным: «Не можем умолчать о душевной муке, нами пережитой в эти печально торжественные мгновения. В ней чувствовалось угрызение совести, как будто мы сами были причастны этому убийству, которое, быть может, и не совершилось бы, если бы мы все с большим оживлением исполняли свой долг к своему Отечеству и к Нему, Богом над нами поставленному Верховному Вождю.

Многие в ослеплении самообольщения убаюкивают свою совесть, говоря: эти убийцы не наши братья, это — отребие земли, это исчадие ада, подставленные орудия исконных врагов России; они не русские! Но кого может ввесть в заблуждение такое отречение? Кто в глубине своей совести не признает его несправедливости? И если они не наши, то кто же они? Не вражьи же они латники, проросшие в сердце земли нашей, подобно тем, спасая Царя от которых, не пожалел своей крови Иван Сусанин! Не иноплеменные же они полчища, одолевшие нас в смертельных боях и вторгнувшиеся в наше отечество, чтобы ниспровергнуть все его святыни! Нет, то-то и ужасно, что они наши братья, что их, как и нас, Царь, сраженный их святотатственными руками, звал не иначе как детьми Своими! Отцеубийство, ими совершенное, грозным призраком восстает поэтому и пред нашей совестью, нам, не сумевшим охранить общего Отца нашего, думалось: «Кровь Его на нас и на чадах наших».

***

Усердно отдавая себя библиотечному делу, Алабин сосредоточился в пополнении коллекций Зала императора Александра II, а затем и будущего Самарского публичного музея. Он вел обширную переписку с различными учреждениями и частными лицами, в том числе именитыми, о приобретении экспонатов, книжных изданий и других представляющих интерес документов, так что «высочайшие особы с самого начала формирования музея и зала не оставляли своими милостивыми дарами оба эти учреждения».

Будучи самарским городским головой, Петр Владимирович и сам часто выступал дарителем. Он тщательно продумал систематическое устройство проектируемых учреждений, воспринимая их как знак благодарности к «венценосному виновнику торжествуемого события, за все благодеяния, им сделанные Отечеству».

Недаром «Самарская газета» писала: «Всем, конечно, известно и едва ли будет сомнительно, что наша публичная библиотека и основанный при ней музей своей правильной и стройной организацией обязаны исключительно неустанным трудам и заботам П. В. Алабина. В особенности же это следует заметить относительно устройства музея. Без малейшего преувеличения можно сказать, что П. В. Алабин все свои лучшие силы, всю свою энергию посвятил этому своему излюбленному делу».

За организацию Зала императора Александра II Алабин был избран почетным членом Санкт-Петербургского археологического института, о чем свидетельствует письмо директора института профессора И. Е. Андреевского: «Совет Археологического института не мог остаться безучастным к этой почтенной деятельности Вашей, явно выразившей в Вас заботу об историческом складе славного царствования, и поэтому избрал Вас, милостивый государь, в Почетные члены института».

***

Монумент Александру II, считавшийся одним из лучших памятников императору в Поволжье, был задуман в 1881 году на заседании Самарской городской думы, посвященном памяти «в Бозе почивающего царя-Освободителя, императора Александра Николаевича, приявшего мученический венец».

Великий обновитель России — абсолютный лидер по числу монументов, воздвигнутых в России с 1880-х до Октябрьской революции. И Самарская дума решила: «Поставим же ему памятник у себя дома с атрибутами его реформаторской деятельности и на том памятнике напишем: „Помогите“. В этом слове скажется его царствование и его завещание. Грядущие поколения поймут его глубокий смысл и помогут — увенчают здание, заложенное Великим Каменщиком. Этим памятником у себя дома мы принесем посильную дань Многострадальцу за Русскую землю — дань, полную смысла на вечные времена».

Как глава города Петр Владимирович после того, как с 1886 года официально был разрешен сбор средств на памятник, лично контролировал поступление пожертвований.

В периодической печати от его имени неоднократно публиковались объявления о просьбе добровольных взносов на памятник. В итоге в 1888-м совершилась его закладка, а на следующий год произошло торжественное открытие, о чем ликующе писала пресса.
Скромно не называя себя в составленном «Отчете Александровской публичной библиотеки в г. Самаре, „Зала императора Александра II“ и Самарского публичного музея за 1889 год», Петр Владимирович так описал событие: «В процессии, которая по этому случаю была устроена, участвовал в качестве представителя библиотеки один из членов ее комитета, имея своими ассистентками двух библиотекарш и неся лавровый венок с подобающею надписью на его лентах для возложения его к подножию памятника царя-Освободителя».

***

Всю свою жизнь Петр Владимирович хранил в душе чувство глубокой благодарности к царю-Освободителю, и, пожалуй, ни один самарский политический и общественный деятель так часто и трепетно не упоминал имя великого императора и так много не сделал для увековечения его памяти в любимой Самаре.

Вскоре откроется памятник П. В. Алабину. Есть надежда, что со временем будет восстановлен и величественный монумент Александру II. И оба этих выдающихся деятеля будут уже навсегда находиться в городе, где один из них встречал другого с трепетом и благоговением.

Милена МАРШАЛОВА

Ведущий библиограф краеведческого отдела Самарской областной универсальной научной библиотеки.

Фото предоставлены автором

Опубликовано в «Свежей газете. Культуре» 7 февраля 2018 года, № 3 (153)

pNa

Оставьте комментарий