В Самарском академическом театре драмы имени М. Горького состоялась премьера новой редакции спектакля «Амадеус» по пьесе Питера Шеффера. Режиссер-постановщик обеих редакций Валерий Гришко рассказал о том, чем вызвана необходимость возобновления и какой реакции публики он ожидает.
– Как появилась идея восстановления спектакля?
– Несколько месяцев назад Вячеслав Гвоздков меня ошарашил: «Нам не на что делать новые спектакли. У нас нет денег». Мы зарабатываем больше всех в стране, но в нашей системе, чем лучше работаешь, тем меньше дают дотаций. Нам ее резали-резали и зарезали до того, что меньше нас не получает никто. Хотя министр культуры РФ Владимир Мединский говорил, что помогать надо тем, кто хорошо работает. Поскольку мы не хотим снижать социальную планку – сокращать зарплаты и премии актерам, мы впервые в истории театра не выпустили ни одной премьеры до нового года. Последней была «История лошади», которую сыграли в апреле. Сейчас мы готовим спектакли, но когда они выйдут – неизвестно, потому что все дорого.
Идея восстановить спектакль возникла еще и потому, что он не прожил ту жизнь, которую мог. Мы потеряли Амелина. 75-й спектакль был отменен, потому что по состоянию здоровья он уже не мог играть. А потом и у Олега случилась трагическая история.
Я собрал актеров и предупредил: «Вячеслав Алексеевич предложил восстановить спектакль, но делать просто ради галочки я не собираюсь. Мы начнем репетировать, если я увижу, что это дохлый номер, то ничего и не будет».
– Это новая редакция старого спектакля или другая постановка?
– Возобновление спектакля, вторая редакция. Но поскольку на главные роли были взяты другие актеры, какие-то вещи мы поменяли и уточнили. Когда такие персонажи, как Моцарт и Сальери, новые – это практически весь спектакль заново. Все ведь держится на Сальери – он сквозной персонаж, а где нет его – там Моцарт.
– Но исполнители из той редакции тоже остались. Владимир Гальченко в роли императора, например.
– Да, это его коронная роль. Он с удовольствием отнесся к этой истории.
– Олег Белов, исполнитель роли Моцарта в старой редакции, помогал в восстановлении спектакля?
– Более того, он в программе обозначен как ассистент режиссера. Честь ему и хвала, в отличие от других артистов, которые могли бы с ревностью отнестись к ситуации: «Это был мой спектакль!» Он, наоборот, кинулся в работу: когда я отлучался, брал репетиции на себя.
На старте у нас было три Моцарта и два Сальери. На финишной прямой стало ясно: Герман Загорский – Сальери, а Игорь Новиков – Моцарт.
– В процессе репетиций стало понятно, насколько изменились образы главных персонажей?
– Это было ясно даже до начала репетиций, потому что физические данные Сан Саныча Амелина диктовали совершенно определенное поведение и тип: мощный, громадный. Несмотря на то, что по возрасту с Олегом у них была такая же разница, как у Моцарта и Сальери – 7-8 лет, Олег в силу своей фактуры играл 25-летнего очень органично. Саша изначально казался намного старше его. Я очень рад проверить сейчас другую версию. Когда я ставил спектакль в Новосибирске, там было соотношение, которое точнее подходит для этого материала. Не в обиду Сан Санычу Амелину – он грандиозно играл, и я отталкивался от его психофизических данных.
А сейчас у меня то, что и должно быть по пьесе – два молодых человека. Сальери – красивый, эффектный, статный. Но не гений. И Моцарт – симпатяга-шалопай, вечный ребенок. Типажно они очень попадают на эти роли и очень достойно работают.
Идея восстановления спектакля витала все время. Игорь Новиков несколько раз показывал пробы: два года назад, год назад. Не было Сальери. На это никто не отваживался, никто не хотел «сражаться» с легендой.
Мы начали репетировать с Германом, и мне эти пробы понравились. Кроме того, Загорский рассказал мне нечто, что еще больше вселило в меня уверенность. Когда он посмотрел премьерный спектакль с Амелиным, то пришел домой и репетировал монолог Сальери – сам вдруг захотел. Это было сто лет назад. «Амадеус» – первый спектакль, который я поставил в Самаре, премьера была в 2004 году.
Я столкнулся с огромным желанием актеров это сделать, никакого страха не было. Думаю, именно оттого, что у Германа абсолютно другая фактура и другая концепция персонажа, у него нет соревнования. Актерски он меня очень радует – здорово работает, напряженно.
– Олег Белов направляет эмоции в нужное русло или подкидывает пищу для размышлений?
– Он очень сильно напитывает внутренней жизнью Игоря Новикова. Олег – умнейший человек, он много вещей подбрасывает.
– Он не занят в спектакле как актер?
– Олег спросил, можно ли ему сыграть капельмейстера Боно. Есть такой персонаж, которому «за 70 лет, но казалось, что он бессмертен». Роль практически без слов. Я отказал: все будут говорить, что мы его, который играл Моцарта, воткнули на маленькую роль. И таким образом, он бы жалко выглядел. Поэтому он занимает достойное место в программе как ассистент режиссера, кроме того, мы посвящаем спектакль первым исполнителям: Олегу и Саше.
– Оформление останется без изменений?
– Это одна из причин, почему решили восстановить именно этот спектакль. Было жалко, что пропадает оформление, – оно в прекрасном состоянии. Бывает, что декорации жесткие и видно, что они «амортизированные». 13 лет назад Вячеслав Гвоздков сказал, что ему при постановке «Амадеуса» на сцене нужен имперский театр. Мы с заслуженным художником России Владимиром Фирером сочинили этот спектакль. Есть четыре роскошных занавеса: черный, алый, золотой и белый – как саван.
– Сколько шел процесс подготовки?
– С октября. Поскольку все остальные актеры были готовы, мы три месяца репетировали в основном сцены Моцарта, Сальери и Констанции. Это, кстати, тоже новый ввод – Алена Шевцова в роли Констанции. Остается и Надя Якимова, которая играла в предыдущей редакции. Они будут играть в очередь.
– Какой реакции на спектакль вы ожидаете? Все равно ведь будут сравнивать.
– Конечно, найдутся те, кто скажет: «Это не Амелин и не Белов». Первое впечатление, как первая любовь, – остается навсегда. Но мы не рассчитываем на то, что спектакль будут смотреть только те, кто видел первоначальный вариант. Прошло шесть лет с момента, как мы перестали его играть. Выросли молодые люди, которые его не видели. И спектакль адресован в первую очередь им.
В какой-то степени этот спектакль – еще и прививка от попсы: автор пьесы Питер Шеффер – музыковед. Надеемся, что зритель откроет для себя не только пьесу, но и колоссально интересные вещи про музыку и побежит слушать Моцарта. Это уникальный материал, невероятная человеческая история – трагедия, раскрывающая понятие зависти. Кто-то, может быть, излечится от нее, потому что это приговор всем завистникам: «Посредственности всех времен и народов! Отпускаю навеки грехи ваши. Аминь!»
Маргарита ПЕТРОВА
Театральный критик, член Союза журналистов России.
Фото Владимира СУХОВА
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре», №№ 1–2 (109–110), 2017, Январь