Год кино на дворе, и коллеги-журналисты как могут отмечаются в печатном потоке, связанном с киноискусством. Решил рискнуть и я. Хотя сразу оговорюсь, что не спец в этом виде искусства, я здесь, как сегодня говорят, «чайник». Поэтому никаких профессиональных разборок и анализов – просто воспоминания, навеянные жизненными контактами с «киношкой».
Мне довелось родиться и 26 лет прожить в коммуналке в одной из вершин «Треугольника». Так именовался участок улицы Куйбышева между Некрасовской и Ленинградской, где размещались три главных городских кинотеатра: по четной стороне исчезнувшие уже «Триумф» (позже – «Имени Ленинского комсомола») и рядом с ним двухзальный «Молот», а напротив – сохранившийся до наших дней «Художественный». Я жил в доме, соседнем с «Триумфом», поэтому с раннего детства для меня, как и для всех мальчишек и девчонок с Куйбышева, кино было самым главным развлечением.
Детский билет в кино стоил 10 копеек, взрослый – 25 (для сравнения: буханка белого хлеба – 16 коп., бутылка водки – 2 руб. 14 коп., свежие помидоры – 4 коп. за кг). Но для нас, младшеклассников, 10 копеек были довольно солидной суммой, поэтому разные способы бесплатного проникновения в кинозал изобретались постоянно.
Вот один из них: мы все скидывались на один билет, и кто-то по нему проходил в кинотеатр. После выключения света в кинозале наш посланец пробирался, пригнувшись, к выходной двери и отпирал ее, и нас уже 5-10 человек почти ползком прокрадывались к свободным местам в зале. В зрительный зал «Триумфа» мы иногда проникали, спускаясь с чердака, в который попадали с крыши нашего дома.
Кино тогда было для нас самым важным из развлечений – кроме, конечно, кружка, где лобзиком выпиливали фанерных зайчиков и лепили какие-то поделки из пластилина, а также библиотеки Дворца пионеров. Впрочем, с нами был согласен и вождь мирового пролетариата. В «Триумфе» над экраном висел огромный транспарант со ставшей уже канонической фразой Ильича: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино».
Все мои сверстники уже в детстве прониклись прозорливостью вождя, хотя позже узнали, что это лишь несколько слов, выдернутых из контекста фразы, произнесенной Лениным в 1922 г. в разговоре с Луначарским. Полностью текст был таким: «Пока народ безграмотен, из всех искусств для нас важнейшими являются кино и цирк».
Действительно, рассчитывать в начале 20-х на то, что неграмотные кухарки, кочегары или доярки смогут вникнуть в смысл музыки Баха или даже Чайковского, было верхом наивности, и тут вождь был абсолютно прав. Первые ленты с простенькими киносюжетами, в которых на экране прямо на зрителей мчался поезд, из шланга лилась вода, герой размазывал по физиономии брошенный в него торт, а клоун Бим кувырком летел по арене после пинка друга Бома, были, безусловно, понятнее входящим в новую жизнь народным массам.
Для нас, мальчишек и девчонок конца 40-х и уже 50-х годов, фильмы в самом главном из искусств группировались в две категории: про любовь или про войну. К категории «про любовь» мы тогда относили любую драму, комедию, трагедию или даже ленту на сугубо производственную тематику, поскольку во всех в сюжете обязательно присутствовала какая-то любовная нить.
А с 1948-го в кинотеатрах начали широко показывать так называемые «трофейные» фильмы. Перед относящимися уже к самому фильму титрами тогда на экране возникали слова, подтверждающие, что этот фильм взят в качестве трофея в войне с гитлеровской Германией. Правда, в число трофейных попали и ленты, оказавшиеся в советском фильмофонде после победного похода Красной Армии в Польшу в 1939-м. Среди «преждевременно трофейных» фильмов были и «Большой вальс», и «Сто мужчин и одна девушка» с участием Дины Дурбин.
К числу трофейных была ошибочно причислена великолепная «Серенада Солнечной долины» с участием оркестра Гленна Миллера. Фильм был снят в США в 1941-м, а на экранах Советского Союза появился в 1944-м и поставил рекорд: его у нас посмотрели 54,1 млн зрителей и в ходе повторного проката с 1961-го – еще 33,4 млн. Фильм стал практически первым знакомством советских людей с американским джазом, поэтому многие до сих пор из всех американских джазовых музыкантов главным считают Гленна Миллера.
Подлинная история выхода фильма в советский прокат весьма любопытна. В 1944-м американский президент Рузвельт прислал Сталину один экземпляр ленты. Сталин посмотрел этот фильм, он ему понравился, о чем вождь обмолвился на одном из застолий в близком окружении. Присутствовавшие восприняли это как команду к действию: единственная лента была срочно размножена в огромном количестве копий и разослана по нашим городам и весям, а также отправлена в части еще воюющей Красной Армии. На музыку в фильме товарищ Сталин, видимо, особого внимания не обратил, но невольно поспособствовал возникновению огромной популярности американского джаза в стране. Это был 44-й г., а злобная кампания «разгибания саксофонов» в СССР началась в 47-м.
И еще одна любопытная деталь: трофейными в прокате нельзя было официально называть фильмы, снятые в странах, боровшихся с фашистской Германией. Но их всё же показывали как трофейные, хотя и с вырезанными из ленты вступительными титрами, которые могли бы обозначить страну-производителя.
В те годы время проката ленты в одном кинотеатре исчислялось неделями, но у касс выстраивались большие очереди. «Девушка моей мечты», «Индийская гробница», «Охотники за каучуком», «Мадам Бовари», «Три мушкетера», «Зорро»… По официальным данным, к маю 1945 г. из фильмофондов Германии было изъято 367 лент.
Мы окунулись в доселе совершенно неизвестный нам мир, проникаясь мечтой об иной, далекой от нашей серой повседневности, жизни. Иосиф Бродский как-то сказал, что выпуск этих фильмов в прокат обозначил солидный просчет советских идеологов, поскольку четыре серии «Тарзана» способствовали десталинизации больше, чем все речи Хрущева.
Впрочем, мы тогда увлеченно смотрели и немногие выпускаемые отечественные фильмы: «Молодая гвардия», «Подвиг разведчика», «Сердца четырех». А на первых свиданиях с девочками вообще обсуждали: ну что – пойдем в кино или «похиляем» по Броду? Благо легендарный «Бродвей» был в одном квартале с «Треугольником».
Конечно, кинотеатры на Куйбышева были главными, престижными, но в старом городе был еще «Первомайский» (ранее «Фурор») – ныне театр «Самарская площадь», «Смена» на улице Льва Толстого (ныне Театр кукол), да и все клубы и Дворцы культуры большую часть времени показывали фильмы. Рядом с «Треугольником» киносеансы давали Клуб швейников (ныне театр «Камерная сцена») и Клуб речников на площади Революции. Фильмы регулярно демонстрировались в зале филармонии: финансовый план нужно было выполнять.
В штате кинотеатров «Треугольника» были эстрадные оркестры, которые развлекали зрителей в фойе 30-минутными концертами. В «Триумфе» оркестр под управлением скрипача Вайнриба исполнял программы эстрадно-симфонической музыки, в «Художественном» оркестр саксофониста Владимира Ефимова предпочитал инструментальные эстрадные пьесы, а лучший в своем жанре эстрадно-джазовый оркестр трубача Юрия Голубева выделялся наличием в репертуаре джазовых американских хитов. Этот оркестр был вообще очень популярным, и в летнее время большая толпа любителей музыки собиралась послушать его у раскрытых окон «Молота». В 1955-м автору этих заметок, еще школьнику, довелось поиграть в этом легендарном бэнде.
Эпоха «киношной музыки» завершилась в Куйбышеве в начале 70-х с роспуском оркестра Анатолия Сеницкого в «Художественном».
К концу 50-х практически исчезли из отечественного проката трофейные ленты. А советские мастера кино отметились такими шедеврами, как «Летят журавли», «Судьба человека», «Сорок первый», «Дама с собачкой» и «Карнавальная ночь». Но это уже разговор о кино как искусстве, тема для профессионалов, которым я со своими воспоминаниями из «Треугольника» и рассуждениями о кино как о способе времяпровождения уступаю место.
Игорь Вощинин
Член Гильдии джазовых критиков России.
Фотографии из ЖЖ Нины Дюковой
Опубликовано в издании «Свежая газета. Культура»,
№ 12-13 (100-101) за 2016 год