События: ,

Форма, растворенная в цвете

9 марта 2017

В Доме архитектора открылась выставка «Форма и цвет» самарского художника АЛЕКСЕЯ ДАВЫДОВА. Задача соотношения геометрии и физики в живописи занимает многих, если не всех, художников. Ее решение определяло стиль и манеру мастера. Давыдов пытается получить алхимическое чудо, заменяя союз «или» на «и».

Главному философскому вопросу «Что первично, дух или материя?» у художников соответствует «Что первично, форма или цвет?». Поиск ответа рождает новые направления в живописи и для каждого живописца определяет стиль.

Казимир Малевич подчинил свое искусство поиску свободы для цвета. Он нашел его и задекларировал в направлении «супрематизм». «Мы начинаем с цвета», — заявил Марк Ротко и начал работать в рамках живописи цветового поля.

Кубисты более интересовались формой, осознанно уменьшая палитру. Свидетельства — некоторые работы Пабло Пикассо и Фернана Леже.

Но форма и цвет в живописи пока в долгом браке, где часто одно подавляет другое. Чтобы гармонизировать эти отношения, была придумана теория цветовой выразительности. Иоганнес Иттен, преподаватель знаменитой школы «Баухаус», в книге «Искусство цвета» устанавливает ассоциативную связь между формой и цветом. У него квадрат — красный, треугольник — желтый, круг — синий. Но для художника правила условны, особенно в рамках современного искусства.


20 самых знаменитых абстрактных картин: https://bit.ly/2W1PXvJ


Одну из попыток выяснить с помощью творческого сознания, что же определяет живопись — цвет или форма, предпринял и самарский художник Алексей Давыдов. Академическая биография художника определяет его искусство: он — специалист по тепловой энергетике, по изобразительному и прикладному искусству, по промышленному строительству. В его картинах — попытка передать энергию, цвет и фактуру, иногда строгость геометрической фигуры.

В работах Алексея Давыдова цвет словно разъедает форму, делая линии нечеткими. Масло добавляет структуры рисунку. Все это придает форме движения и жизни. Видна энергия изображения.

Художник часто обращается к теме космоса, в том числе и буддистского толка. Две работы — «Создание мандалы» и «Разрушение мандалы» — работа с цветом. Мандала — модель Вселенной в буддистской и индуистской практике — имеет сложную геометрическую структуру. Давыдов освобождает сложную структурную форму в цвет и движение. Рождение уходит в небесные тона, разрушение — в охру. Яркий белый добавляет скорости «Метеориту», а серо-синие краски задают медлительности и веса «Рождению планеты». Когда движения спирали переходят в четкую структуру, они приобретают геометрическую форму и движутся не к свету, а к символической фигуре многогранника — «Конструкция. Икосаэдр». Так форма приобретает власть над цветом.

В картинах форма борется с цветом, пытаясь загнать в строгие рамки линий. Иногда это получается, иногда цвет, как ржавчина, разъедает строгие линии, демонстрируя движение и борьбу. Все это очень музыкально. Преобладание формы у Давыдова имеет момент тишины, которая вот-вот будет нарушена цветом. Словно секундный вдох перед движением. Преобладание цвета заставляет зрителя слышать тяжелый космический гул. Здесь цвет больше кажется свободой и жизнью. Форма становится рамками и отсутствием.

Абстрактная живопись не только дает, но и требует от зрителя. Не только видеть и понимать, но больше слышать и чувствовать.

Ксения ГАРАНИНА

Фото автора

Опубликовано в «Свежей газете. Культуре»,
№№ 4 (112), 2017, Март

pNa

Оставьте комментарий