Имя Левянта сплетено в один вензель с именем нашего драмтеатра, объединено с театральной судьбой Самары. Для пущей пышности строки можно бы сказать, что на золотой карете въехал он в историю нашего театра.
Но нет, зря это я. То есть въехал-то он въехал. Но, во-первых, пышности и вычурности Марк Левянт не любит. Скромный, мягкий человек, очень контактный, никогда не встает в позу знаменитости, никогда, метафорически говоря, на золотых каретах не разъезжает. Во-вторых, упомянутая «Золотая карета» – спектакль с музыкой Левянта, получивший Госпремию РСФСР, датирован 1975 годом. А Марк Григорьевич принят в штат театра в 1973 году. 22-летним молодым человеком принять на себя такое ответственное дело – и почти сразу блистательные успехи! Принимал его, впрочем, Монастырский. И то дело, ибо чем был бы театр Монастырского без музыки Марка Левянта?
Интересно, кстати, чем? Петр Монастырский, создавший мощный реалистический театр, в одном пункте отступил от безукоризненной реалистической эстетики. В своей приверженности музыке. Музыка Левянта создавала тот флёр, ту таинственную и прекрасную эмоциональную атмосферу (в итальянской живописи эпохи Ренессанса она называлась бы сфумато) – ту полупрозрачную дымку, которая окутывает действие. Сплав действия и музыки, обращенность не только к рациональному восприятию, но и к сфере чувств, предчувствий, надежд, ассоциаций – все то, что Вагнер назвал бы «Гезамткунстверк» (синтетическое произведение искусства).
Яркая, сильная эмоциональность, успех у публики – удел немногих счастливчиков. И просто так это всё не дается. За взлеты, удачи, вдохновение, за создание настоящего искусства приходится платить. Сколько раз, читая биографии знаменитостей, убеждаемся: дорого заплатили они за «билет на Олимп». Не всегда и не все видят эту оборотную сторону жизненного успеха и блестящей карьеры. Расспрашивая как-то Марка Григорьевича для очередного интервью с ним, я услышала страшную историю. Поскольку где-то в печати она уже промелькнула раз или два, думаю, Марк Григорьевич не будет в большой претензии на меня за то, что я ее рассказала и в третий раз.
Еще студентом музыкального факультета пединститута Марк написал песню «Любимая», прозвучавшую на радио. Песню услышал режиссер Анатолий Головин, и 20-летнего студента пригласили в драмтеатр сотрудничать с постановочной командой спектакля «Валентин и Валентина». Сотрудничество удалось, успехи молодого музыканта отметила пресса. Марк приехал домой, стал рассказывать любимым родителям – как не поделиться радостью! В этот момент, в минуту первого большого жизненного триумфа, на молодого человека обрушилось и большое горе. Именно в этот миг, слушая победный отчет Марка, от инфаркта умирает его отец…
Левянт – своего рода «визитная карточка» Самарского театра драмы. Петр Львович Монастырский – не просто единомышленник, но и наставник. Как важно иметь в наставниках не только представителя своего «художественного цеха», но и художника смежной специальности! Такие творческие союзы – музыканта и художника (например, Шопена и Делакруа), музыканта и поэта (Шуберта и Мюллера), драматурга и театра (Чехов и МХТ), режиссера и художника… – ну да не в конкретных примерах дело. Дело в том, что такие творческие союзы расширяют горизонты самих творцов и делают особым, стереоскопичным, многозначным их искусство.
Как повлиял театр на музыку Левянта? Требования театральных жанров – создание мюзикла или песни, использование джазовой стилистики или симфонических тем – я не имею в виду. Не будучи ни режиссером, ни композитором, отмечу тут только два момента (наверное, если вдуматься, их не два, а гораздо больше). Во-первых, это особое чувство рельефности, характерности. За музыкой Левянта, в том числе и нетеатральной, всегда ощущается некая история. Вот, например, происходит концерт самарских композиторов. Дмитрий Дятлов играет фортепианные прелюдии Марка Левянта. Закроешь глаза – и на темной изнанке век тут же начинает разворачиваться целый фильм, словно музыка его транслирует. Примечательно, что и пианист, пока эту программу готовил, рассказывал себе целые истории.
Тут мы как раз плавно переходим ко второму из обещанных «двух моментов». Пресловутая «теория четвертой стены». Воображаемая стена между сценой и залом. Согласно Бертольду Брехту, ее быть не должно. Взломаем ее! Зритель ХХ века должен чувствовать себя вовлеченным в происходящее, а не сидеть в зале сторонним наблюдателем! Тут я решила заглянуть в Интернет: что там говорится о «четвертой стене»? Там объясняется, как ее сломать в литературе, кино, телевидении, театральной постановке, но ничего не говорится о музыке. Значит, мы первые! «Четвертую стену» между собой, своей музыкой и залом с легкостью устраняет Марк Левянт – исполнитель. Каким-то волшебным образом многие театральные зрители тех лет, когда имя Левянта было практически на каждой афише Самарской драмы, сливались с действием. И со звучанием. Зрители времен расцвета театра Монастырского чувствовали себя не просто потребителями искусства композитора. Слушая Левянта, с его музыкой вступали в диалог. Душа отвечала музыкальным интонациям. Композитор уловил самарскую музыкальную ментальность.
Что ей присуще, нашей самарской душе? Сердечность, открытость, готовность к общению – вот это и у Левянта в музыке слышно. Кстати, за годы знакомства с ним заметила: в его речи чаще всего встречается слово «доброта».
Никогда бы не подумала в ранней молодости, что удостоюсь внимания и, смею надеяться, дружбы «самарской знаменитости номер один». Но вот в 1989-м в теплой компании отправились на Съезд композиторов в Москву. С И. А. Касьяновой, М. Г. Левянтом, Ю. В. Олесовым. В 1999-м оказалась под его руководством в самарской композиторской организации. Подверглась, вместе с другими членами нашей «могучей кучки», облучению добротой и заботой, исходящими от нашего председателя.
Что важнее всего для композитора? Встреча с аудиторией. Марк Левянт основал в городе ежегодные фестивали «Музыкальные автографы». Далеко не во всех городах России композиторам удается при жизни услышать свою музыку в превосходном исполнении, увидеть глаза публики. Самарцы трогательно относятся к своим композиторам – странно даже, ведь некоторые сочиняют музыку сверхсложную, очень глубокую, протаптывают тропинки в мир музыки завтрашнего дня. Но залы на концертах самарской публики полны, хоры и солисты поют и играют с огромной отдачей, и композиторская организация в лучах слушательской любви растет как сказочный грибок – а под ним укрылось уже 20 композиторов!
Лимит газетной статьи почти исчерпан. А я еще ничего не сказала о Левянте-певце, исполнителе своих песен. Тысячи концертов. Многочисленные встречи с почитателями его таланта в районах, малых городах, селах Самарской области. Начинаясь на «малой родине», концертные турне заканчиваются в Нью-Йорке, в городах Германии…
Левянт избран на последнем композиторском съезде заместителем председателя Союза композиторов России. В Самаре у него есть роль похожая, но при этом полярно противоположная: Левянт – председатель Общественного совета при ГУВД Самарской области. И эта роль – не синекура. Знаю. Марк Григорьевич посещает какие-то полицейские мероприятия, во что-то вмешивается, не боится дарить свою энергию, тратить на эти дела драгоценное время жизни, отрывая его от творчества.
И вот еще что, в качестве коды. Марк Левянт – музыкальный внук Шостаковича. В каком отношении? В двух: в творческом и, так сказать, в организационно-общественном. В юности Марк брал уроки у замечательного самарского композитора Л. Ф. Другова, а Другов консультировался с Шостаковичем, когда великий композитор был в военные годы эвакуирован в Самару. Тогда же, в эвакуации, Шостакович открыл КССК – Куйбышевский союз советских композиторов и стал его первым председателем. Вот такая арка – Шостакович – Левянт… Вот с кем самарцы могут оказаться лицом к лицу по теории «одного рукопожатия»!
Левянт Марк Григорьевич (родился 4 июня 1951 года, Гори, Грузия). С 1999 года – председатель Самарской организации Союза композиторов, с 2006 года – народный артист Российской Федерации, с 2015 года – заместитель председателя Союза композиторов России. Лауреат почетной премии Российского авторского общества «За вклад в развитие науки, культуры и искусства», лауреат премии Союза композиторов России – премии имени Д. Д. Шостаковича. Автор симфоний, струнных квартетов, фортепианных произведений, камерной вокальной лирики, хоровой музыки, эстрадных песен, музыки более чем к 200 спектаклям.
Наталья Эскина
Музыковед, кандидат искусствознания, член Союза композиторов России.
Фото Валерия Афанасьева
Опубликовано в издании «Культура. Свежая газета», № 10 (98) за 2016 год