Bajinda. На сцене мы будем сильнее, чем раньше!

6 июня нас ждет сольный концерт коллектива в ивент-холле «Сигнал» (Самара), а 20 июля BBTEL выступят на фестивале независимой музыки Motherland (Москва). О долгой творческой паузе, новых временах, взрослении музыкантов и возвращении, которое также обещает быть громким — рассказали участники группы вокалист Павел Тетерин и Алла Четаева (клавиши).

Реюниюн. Это было максимально… странно

— Самый главный вопрос: как это произошло? Вы же, условно говоря, не случайно на улице встретились и решили: «BBTEL снова в деле!» Может недавний реюнион Oasis вас так впечатлил? Как вообще такие вещи происходят?

Алла: У нас вроде как есть внутренняя основная легенда. Она связана с недавним релизом виниловой пластинки. В прошлом году вышел сплит BBTEL — с одной стороны мини-альбом «Money To Burn», с другой стороны дебютный ЕР «Ah! When Yeahh!» Но на самом деле, некое движение началось чуть раньше, когда в 2020-м году наш друг Женя Меркушев издал каталог группы целиком — от первого до последнего релиза. Это был большой и трудоемкий процесс: нужно было восстановить огромное количество файлов, собрать все тексты… Все это нужно было подать в определенной форме, так как на стримингах есть обязательный протокол оформления. В общем, работа была проделана колоссальная, и пока я со всем этим наследием соприкасалась, конечно, находилась в некоем трепете! Ну, невозможно это слушать спокойно, невозможно относиться к этому равнодушно. Так что у меня уже тогда появилось ощущение, что эти вещи нельзя просто так выложить в сеть и забыть. Знаешь, это как будто твой ребёнок подрос, пошёл, а у тебя осталась от него лишь красивая фотография.
Павел: Да, красивая фотография на память. Я, кстати, в тот момент, когда начал собирать тексты, не знал, что там такой объёмный процесс идёт! То есть я, может быть, и догадывался, но что эта работа настолько велика и что ты этим уже живешь, находишься в этом «котле», я, естественно, не знал. Считал, что я свою задачу какую-то маленькую на тот момент выполнил. Но я, правда, не знал, что было такое погружение в материал. Получается, процесс как бы начался заранее.

— То есть, мысли о реюнионе возникли уже тогда?

Павел: Думаю, у каждого свои ощущения, свои рефлексии на эту тему. Просто из-за того, что сам коллектив специфический, сложно сочиненный — при этом внешне, на концертах, будто бы простой и понятный, но внутри это все равно такой многослойный «пирог». Мне лично кажется, что это все началось до 2020-го года. То есть, естественно, мысли какие-то у кого-то крутились. Все жили своей жизнью, но так или иначе это всплывало: либо воспоминаниями, либо постоянными вопросами о группе. Меня, например, все эти годы постоянно спрашивали о BBTEL.
Алла: То же самое.
Павел: Кто-то произносит Bajinda Behind The Enemy Lines всегда! Так и иначе присутствует некая «гиперссылка», которая тебя оттаскивает к названию — и это поразительно! Казалось бы, уже прошло 5, 8, 10 лет, и ты такой думаешь: «Ну, как бы уже вроде бы можно успокоиться всем?» Но нет, это все равно всплывает! И за этим очень интересно было наблюдать… Так что этот «бульон» как бы варился, варился, а потом какие-то начали появляться поводы — как будто бы просто так взять и созвониться было невозможно.

— К счастью, это все же случилось!

Павел: Группа в свое время родилась странно, и воссоединиться должна была тоже странно. Просто не могло быть такого: давай заново играть! Нет, здесь должен был случиться процесс многочисленных и очень разных «касаний»… Поэтому постепенно всё это подтаскивалось. А эти поводы, «триггеры», о которых мы говорили ранее, в конечном итоге и подтолкнули. Определенно кто-то или что-то должно было этот процесс подтолкнуть.
— Все-таки хочется зафиксировать, для истории, точную дату реюниона. Внесём в календарь праздников и памятных дат.
Павел: Слушай, я тут недавно понял, мы уже почти полгода общаемся (Интервью записано в апреле — прим.) У меня реально ощущение, что мы репетируем месяц, а прошло уже полгода. Опять-таки, очень странное чувство.

— Очень, кстати, интересно: какой трек вы первым сыграли, когда вновь оказались все вместе в одном помещении?

Павел: «Late». Просто из-за того, что он традиционно открывал все наши концерты. И на нем очень приятно, скажем так, «разминать» пальцы. Такой среднетемповый, увесистый трек…

— Ага, такая кинематографическая отчасти драматургия: нагнетание и эффектный взрыв… Вообще, какие чувства вы сейчас испытываете? Пятнадцать лет прошло с последнего выступления с Пашей. Как ощущения?

Павел: Я очень много раз уже сказал слово «странно». Но так и есть! Я приходил домой после первых репетиций и думал: «Это просто странно!» После пятой или шестой репетиции, появилось ощущение, что так всё всегда и было, а мы просто снялись с паузы. Типа такая машина времени. Это уже реально странно! Я никогда не думал, что подобное может случиться в моей жизни. Я смотрел на какие-то известные группы, которые проживали распады и реюнионы, и думал: «Ой, ладно, меня это точно не коснется!» А тут это реально происходит! Мы репетируем, поглядываем друг на друга, мелькают мысли: «Как я здесь оказался? Почему это происходит?» Но в этой странности происходящего я почувствовал определенную закономерность и логику. После некоего вакуума в тебя будто вернули микрочип: раз, и у тебя те же самые все свойства начинают проявляться! Только есть еще опыт, который ты накопил за годы — он тебе даёт усиленную «прошивку». Я стою у микрофона и чувствую, что через меня электричество идёт. Понимаю, что в рамках маленькой комнаты я сдерживаю себя. И если выйду сейчас на большую сцену — меня просто начнёт разрывать! Получается, вот это внутреннее чувство спало, в обычной жизни как будто бы нет повода ему проявиться. И вот из полутора десятков треков половину я просто ору. Оказывается, этот дракон — он просто ждал своего часа.
Алла: Для меня первые встречи на репетиционной базе как в тумане прошли. Если даже поклонникам группы сложно поверить в то, что это случилось, то представляете каково нам? Несмотря на долгое наше «затишье», я никогда не думала, что всё закончилось окончательно. Всегда было такое ощущение, что это всего лишь некая «тёмная полоса». И этот период когда-то и чем-то должен был всё равно закончиться. Окончательную точку мы не ставили. Не было официального заявления, что группы больше не существует. Не было такого, чтобы мы официально это пережили и пошли дальше.

— Да, мы помним: был еще один состав — с другим вокалистом, который тоже внезапно «оборвался»… Но хочу сказать, что и на ту BBTEL всегда смотрели с оглядкой на альбом «Late» и те легендарные живые выступления с Пашей.

Алла: Вообще у Bajinda — огромный бэкграунд, большая история. В 2011-м году с приходом новых музыкантов просто начался совершенно другой «движ».
Павел: Мне кажется, у той группы сама «природа» другая была, корни другие. Другой источник вдохновения, питания. Даже дистанционно я это ощущал.

Что мы услышим на концертах в Самаре и Москве

— Легко ли вы вошли в материал? По какому принципу вообще концертная программа сформирована?

Алла: Основой концертной программы является альбом «Late». У нас сейчас есть такой «черновой» плейлист, чтобы понимать сет и по количеству треков, и по хронометражу — он весь основан на «Late», даже составлен в том же порядке.
Павел: Ну, это пока…
Алла: Очевидно, что «Late» — это веха. В любом случае в него вошли самые главные треки группы в том виде, в котором они и игрались — то есть, уже после каких-то итераций, после ускорения или замедления, после новых версий.
Павел: Это важно, потому что были разные версии треков.
Алла: Некоторые наши песни вообще, мне кажется, и по три версии имеют, не считая записей выступлений. Поэтому мы сейчас, репетируя, на живые записи тоже опираемся. Ведь в альбомном варианте, например, вещь может быть не такой живой, не такой интересной, как если бы она впитала в себя еще элементы «лайва».
Павел: Мы, на самом деле, миксуем версии. Берем, например, какие-то элементы самой старой вообще версии, даже из демо-записи — синтезируем с последней профессиональной записью. Возможно, это усилит их звучание, повысит само «качество» трека. Мне нравится, что мы сейчас взяли треки, которые в последние годы не играли вообще. Мы их живьем играли, может быть, один-два раза, а сейчас мы их сыграем полноценно. Какие-то песни будут перезапущены. Одним очень старым треком, например, мы занимались дольше всех остальных — потратили огромное количество времени, полностью его реанимировали до состояния интересного нам самим. Поэтому будут в программе песни и старые, и совсем забытые, либо настолько нами измененные, что впору говорить об их новой жизни.

— Я помню очень хорошо пик группы в 2009-2010 годах, когда BBTEL, набрав форму, напоминали такую слаженную машину с очень мощным звучанием. В том числе, за счет как мне кажется, исполнительского мастерства барабанщика Игоря Гаршина (ушел из жизни в 2011 году — прим.). Он был очень талантливым музыкантом… Насколько я знаю, вы довольно продолжительное время потом искали барабанщика и в итоге остановили свой выбор на Илье Суслинникове. Почему?

Алла: Гоша был очень выразительным персонажем — у него был стиль, у него был удар.
Павел: Он был очень талантливым, гениальным музыкантом вообще.
Алла: Да, абсолютно гениальным. Но Илья, как творческая личность, нисколько не уступает Гоше. Может быть, он физически по-другому сложен, но как у исполнителя у него есть другие сильные черты. Кроме того, он обладает большим продюсерским талантом. Это человек, который прекрасно разбирается в современных музыкальных тенденциях, в технологиях. Он нас круто «вытягивает», мне лично очень помогает. Сейчас мы с ним много взаимодействуем, готовим материал, занимаемся плэйбэком, вообще сигналом, который идет с компьютера. Обширные знания Ильи, возможно, та самая компонента, которой нам не хватало для того, чтобы качественно подтянуть себя, чтобы выйти на новый уровень. И я уже сейчас чувствую, что на сцене мы точно будем сильнее, чем тогда.
Павел: Я недавно как раз думал о том, что как будто бы для этой вот Bajinda 4.0 или какой уже по счёту? — ей нужна именно эта компонента. То есть современная Bajinda не может быть прежней. Она не может быть расхлябанной, сомневающейся, не может быть невысокотехнологичной. Если группа будет существовать — она должна существовать в немного перепрограммированном формате. Сочетать органику, электронику, синтезировать что-то — и, конечно, надо уметь с этим всем управляться! Если Гоша был больше эмоциональный, интуитивный, такой «настроенческий», то Илья более собранный — логика, математика, какие-то паттерны, более системное мышление. В данном случае, возможно, что для барабанщика это плюс.

«LATE». Шедевр, который неплохо бы доделать

— Паша, насколько я помню, когда прежний состав перестал существовать, «Late» сводили Алла и Юра, ты записал вокал и альбомом больше не занимался. Или занимался? Мне очень интересно: в те годы, пока ты был в сольном плавании, скажем так, каким-то образом ты к «Late» возвращался? Слушал? Был доволен или недоволен записью?

Павел: На тот момент были очень смутные ощущения… Возникало желание что-то доделать, переделать, потому что я не принимал участие в сведении, а это очень важно, там всегда куча нюансов. У меня детальное мышление, я все это через себя пропустил — и тут я как бы уже ни на что не могу повлиять… Естественно, первое впечатление было: «Здесь я бы сделал вот так, а здесь так. Почему здесь вот это, а не это?» Но я в любом случае понимал, что это masterpiece, и в каком бы виде оно ни было — это круто! Возвращался ли я к альбому? На самом деле первое время я вообще не касался группы никак — и не включал, и не слушал, всё и все вокруг мне постоянно напоминали об этом. Скажем, когда я жил в Москве, мне ежедневно почти говорили о BBTEL — даже больше, чем во времена, когда я играл в группе! Поэтому к альбому нет, не возвращался, а вот когда пошла подготовка к выпуску каталога группы на стримингах, я, конечно, тогда на сто процентов все послушал. И это было здорово! Это был какой-то трезвый, знаешь, свежий взгляд. А уж не говоря, когда мы сейчас начали готовиться к концертам, я слушаю и понимаю, что это просто «взрывчатка»! Я иду, слушаю — мне вообще неспокойно. Если я сижу — мне хочется встать! Понимаешь? Это что надо было туда такое вложить, чтобы тебя просто поднимало, просто разрывало от этого? Это даже не музыка — это чистая энергия! Песни — не песни, тексты не тексты — не важно. Дело все в том, что ты подключаешься, и тебя начинает «тащить».

— Удивительно, прошло столько времени, а альбом с сейчас звучит очень свежо и по-прежнему «качает».

Павел: У меня есть такое предположение, что вообще-то этот материал «созрел» именно сейчас. К нему готова непосредственно сама аудитория. Тогда эта музыка всё же опережала время. И BBTEL была принята публикой только за счет тех знаменитых «лайвов». Думаю, что на тот момент рядовой слушатель не понял и не принял бы всей той музыкальной эклектики, которой пропитан «Late». Да, концерты тогда «продавили», заставили людей слушать такое, интересоваться этим, понимать, что это круто. Но музыка BBTEL, повторюсь, опережала свое время — сто процентов. Поэтому она как бы «умерла», а теперь возродилась в рамках нескончаемого музыкального цикла. Это как пластинка, ушедшая на новый круг. Даже по моде, которая существует, по трендам музыкальным и визуальным, очень похоже на то, что мы вернулись в ту же самую точку, но уже в новом виде.

— Сейчас, поиграв вместе снова, как бы глядя друг другу в глаза — что скажете? Стали ли вы более профессиональными музыкантами? Хотя музыка, конечно, не спорт, где результат зависит от тренировок…

Алла: Нет, это как раз спорт! Поскольку владение инструментом — это навык, который нарабатывается. Во время паузы, в которой мы находились, все, так или иначе, занимались музыкой. Паша делал сольные проекты, я играла и играю в проекте Pluush, Костя — участник сразу нескольких самарских групп, разве только что Юра как-то немного ушел в такой личный вайб, занялся совсем другим делом… Но с Юрой удивительная вещь: его, мне кажется, среди ночи разбуди и дай гитару — он сыграет все свои партии! Я была даже несколько удивлена тому, насколько все стали играть лучше. Паша ранее признался, что когда он стоит у микрофона буквально чувствует, как через него проходит энергия. Понимаешь, мы даже стоим крепче, чем раньше! Это видно! Мы стали крепче во всем. Во-первых, мы в себе уверены. Во-вторых, у нас повысились творческие скиллы. И потом, мы психологически просто уже спокойнее. Четко видим, что надо делать. Понимаем, каковы наши цели — каждую репетицию их достигаем, получая от этого сто процентов удовольствия! Если раньше группу сопровождали разброд, шатания и сомнения бесконечные, сейчас все иначе. Любые сомнения или разногласия, которые возникают, решаются в рабочем порядке.
Павел: Коммуникация в группе однозначно изменилась. Какая-то адекватность пришла (смеется). Элемент неадекватности у нас тоже присутствует — для того, чтобы мы не расслаблялись на самом деле. Это такой новый вызов (смеется). По моим ощущениям, у меня разрулились прежние вопросы, но… появились новые! В общем, искра должна высекаться! Творить без огня невозможно. Сейчас у нас есть из чего высекать искру, но уже из каких-то иных источников. Во всем этом процессе появился некий стержень что ли…
Алла: Сейчас все по-прежнему стоят на своем, но при этом слушают и слышат друг друга. Важный момент: все то время, пока группа была на паузе и мы не особо друг с другом общались, у всех у нас была работа, связанная с публичной коммуникацией. Мы все вынуждены были очень близко работать с людьми, и, естественно, у нас улучшился навык общения. Мы стали уважительно относиться друг к другу, потому что хорошо помним, какие нервы постоянно были в команде. Сколько они отнимали сил, сколько эмоциональной энергии сжирали! Сейчас мы просто не можем себе позволить такое. Это слишком большая роскошь, чтобы разругаться и разойтись. Да, был продолжительный этап эйфории, когда было непонятно, как это всё вернулось, вот так вот запросто, без подготовки? Это был праздник. Но в данный момент конфетно-букетный период воссоединения группы закончился — это точно (улыбается).

BAJINDA 4.0: Почему нельзя пропустить концерты

— Может быть, потому что уже чувствуется близость концертов? Нарастает волнение?

Павел: Волнение, конечно, присутствует. Сначала казалось, что июнь — это ещё очень далеко и нескоро. К тому же, о воссоединении группы никто не знал. Сейчас все всё знают, заявлены даты концертов — они все ближе, люди, как говорится, к тебе «подбираются». У нас в группе все перфекционисты, хочется, чтобы это было классно, соответственно, градус напряжения растёт. Но я, если честно, не вижу никаких проблем.
Алла: Чувствуем большую ответственность, да. Все остальное — часть рабочего процесса.
Павел: Просто за такое короткое время набрать форму, именно ту, какую нам хочется — это тоже непросто. Эту «мышцу» нам нужно было чуть-чуть разогнать.
Алла: Но мышечная память есть!

— Короче, тут дело не столько в профессионализме, сколько во внутреннем росте каждого участника группы…

Алла: Да, это база. Не мем «Это база», а в том смысле, что внутренний наш рост это и есть основа вообще всей этой «движухи».
Павел: Те мотивации, что были раньше, воспринимаются теперь как ложные — они ушли. Остались или проявились истинные мотивации — желание заниматься творчеством, искусством, что-то с этим делать, как-то себя проявлять творчески. Именно это стало определяющим. Поэтому мы сегодня, занимаясь музыкой, просто получаем удовольствие! Ты играешь будто ребенок — только игрушки у тебя тоже взрослые. Это классно — просто получать удовольствие за возможность в такое поиграть!

— Чего ждём мы, поклонники группы — мы знаем. Хотелось бы услышать что-то о ваших собственных ожиданиях от предстоящих концертов.

Павел: Мне, например, хочется просто «поджечь» как следует! (смеется) Вернуть дракона на место, просто показать его, сказать: «Знаете, вот так вот бывает!» Хочется какого-то творческого огня. Ожидания, не знаю… Сложно ответить. Конечно, хочется, чтобы это было что-то массовое, чтобы это было что-то крупное. Чтобы это было взаимодействие с большим количеством людей, потому что сама музыка немаленькая — хочется чтобы и фидбэк был точно такой же. То есть, хочется пообщаться с публикой, поиграть на старых настроениях и почувствовать новые. Все это как-то слепить. Я не любитель ностальгии, но пока вот так.
Алла: У меня просто физический голод по энергетической коммуникации с публикой. Но это челлендж, конечно. Чтобы что-то получить от аудитории, нужно и взамен от себя что-то существенное отдать.

— Может это несколько глобально прозвучит, но… времена-то изменились. Сама страна за эти годы изменилась. Выступление некоторых групп, с которыми вы раньше делили сцену того же Пикника «Афиши» сейчас просто невозможно представить. Как вы себя в текущем моменте чувствуете? Либо вы погружены в музыку и все остальное вторично?

Алла: Мне кажется, что у артиста, вообще любого человека, который занимается искусством, музыкой в частности, пусть это и прозвучит громко, есть определенная миссия перед человечеством. Мне кажется, что мы в каком-то смысле выступаем за эмоциональное здоровье общества. Мы несем ответственность. У нас есть возможность помочь кому-то закрыть свои какие-то потребности душевные, если нужно — поддержать или, наоборот, «разжечь» кого-то, а кому-то указать на его внутреннюю грязь, напомнить человеку, что все мы разные. Ведь мы всегда ждем от творчества света, энергии, какого-то залечивающего эффекта. Иногда нужно кого-то поцарапать, иногда нужно кого-то встряхнуть, а иногда кому-то протянуть руку помощи. В этом смысле, мне кажется, Bajinda очень многогранна — это как какой-то препарат, в котором очень много разных компонентов, способных «подлечить» самые разные душевные состояния.
Павел: Я, кстати, ловлю эти настроения, читая комментарии под новостью о реюнионе группы. Ну, типа он на кухне сидел такой унылый, и вот увидел новость, тут же написал «Вот это да!» То есть, всё это так вовремя для кого-то!.. Эти настроения прямо считываются. И здорово — дать какую-то энергию людям, какой-то толчок дружеский, вдохновение.

— Подводя итог нашему разговору, не могу не спросить: что это все-таки вообще будет? Какая-то ностальгическая вечеринка для тру-фэнов? Либо настоящая перезагрузка карьеры группы?

Алла: Я не ощущаю в этом никакого ностальгического «вайба» вообще. У меня есть ощущение, что это следующая ступень развития группы. Это новый этап, как бы банально это не звучало. Что будет дальше — на самом деле непонятно. Но, как говорится, делай, что должен и будь что будет.
Павел: Да. Но на самом деле мы еще не ответили сами себе на эти вопросы. И друг другу этот вопрос не задали.
Алла: Надо?
Павел: Я думаю, что надо. Я лично не могу ничем заниматься «наполовинку». Я либо погружаюсь, фокусирую на этом всё своё внимание, генерирую идеи с огромной скоростью, либо, если я не уверен, что завтра это будет кому-нибудь нужно, начинаю «буксовать». Не хочу ехать на «первой скорости»: я либо вообще не поеду, либо поеду в спорт режиме! Поэтому я сейчас нахожусь в непонятном состоянии. Сейчас мы выступим, и будет ясно. Вроде бы витает в воздухе, что нам всем это нравится, мы все этого хотим, но конечного какого-то ответа нет. Может быть, его и не будет. Может быть, мы будем так или иначе заниматься группой, примерно как сейчас, не доставая друг друга лишними вопросами. Мы, правда, не знаем… Все, что мы знаем: случилось какое-то чудо, которое мы сами не понимаем до конца: как так вышло? Вроде как не должно было этого произойти? Но это чувство, видимо, нас и поведёт. Первый концерт, первое какое-то соприкосновение с публикой, думаю, даст нам понимание: что это такое, как мы себя в этом ощущаем, нужно это кому-то или не нужно. Поэтому сейчас просто нет конкретного ответа. Есть только оттенки каких-то ощущений.
Алла: У меня сейчас появилось такое странное чувство, что мы говорим о каком-то новом существе. То есть Bajinda 4.0 — это такой молоденький щенок, который еще непонятно в кого вырастет. То ли это будет терьер, то ли алабай. Посмотрим. Но щенок очень миленький. Мы уже точно не пойдем по старой дорожке. То, что сейчас происходит, это совершенно новый микс. Вроде это мы — те же самые, но карты по-другому уже легли.

— Ваша загадочность несколько тревожит. Ну что же, тогда будем отрываться в Самаре и Москве как в последний раз!

Павел: Я хочу, чтобы на наших концертах все как-то немножко отключились от того, что происходит вокруг — от всех переживаний, ожиданий, сомнений. Просто реально погрузились в музыку и по-настоящему оторвались. Танцевали, прыгали, плакали, я не знаю, если нужно — сели на пол! То есть вот как-то «отдаться» — мне хочется именно такого «коннекта» с публикой. Мы со своей стороны дадим то, что мы умеем давать. Пожар будет точно!
Алла: Мы как будто зовем на праздник какой-то…
Павел: Да!
Алла: Приглашаем вас на вечеринку друзей, которых мы, возможно, еще лично не знаем, но предстоящие концерты нас точно всех объединят. Я к этому отношусь как к радостному событию. То есть я этого жду, это сейчас меня драйвит и о-очень сильно мотивирует. Уверена, и всех наших слушателей тоже!

Текст: Евгений Долгих