Эта газета неизвестна нынешнему поколению самарцев, а ведь в свое время она по праву считалась одной из лучших в Советском Союзе!
Да-да! Об этом в беседе со мной говорил один из патриархов отечественной журналистики редактор легендарной «Вечерней Москвы» Семен Давыдович Индурский!
В 1968 году появилось знаменитое постановление, которое открыло новую эру в нашей журналистике: в тридцати крупнейших городах страны, в том числе и Куйбышеве, было приказано учредить вечерние газеты. Естественно, помня о недавних трагических страницах истории нашей страны, многие опытные журналисты отнеслись к нововведению с глубочайшей осторожностью.
Первым редактором и первооснователем новой куйбышевской газеты «ВОЛЖСКАЯ ЗАРЯ» стал 42-летний — молодой по меркам тех лет — Владимир Яковлевич Ястребов. Он сумел сделать газету, что называется, на ровном месте. И вскоре тираж «вечерки» уже зашкаливал за отметку 80 000 (!) экземпляров.
В памяти самарских старожилов «Зорька», как любовно называли газету постоянные читатели, осталась по-настоящему народной газетой. В эти дни отмечается 50-летие со дня выхода первого номера знаменитой «вечерки».
Биография, опаленная войной
В пятнадцать лет, после окончания седьмого класса, в декабре 41-го комсомолец Владимир Ястребов начал работать слесарем седьмого цеха сверхсекретного в ту пору авиационного завода, завода № 18. Здесь собирали грозное оружие Великой Отечественной войны — штурмовики Ил-2.
Парнишка сразу стал своим среди таких же заводских подростков, как и он сам. Они избрали его своим комсомольским вожаком. Уже тогда, наверное, сверстники чувствовали в нем настоящего товарища, готового в трудную минуту подставить плечо, того, на кого можно положиться в трудную минуту.
Задатки лидера проявились и во время учебы в Куйбышевском авиационном техникуме, куда парня направила дирекция завода на учебу после двух лет работы в цехе: требовались грамотные молодые кадры. И тут он был в числе первых — стал секретарем комитета комсомола. Здесь же в 20 лет вступил в партию.
Вернувшись на родной завод, Владимир Ястребов как молодой коммунист получил поручение возглавить комсомольское бюро.
Работа, общественные нагрузки, а еще репетиции драматического кружка. Он не только играл матроса Швандю в знаменитой некогда пьесе «Любовь Яровая», но и писал для театра. В его авторском портфеле уже тогда лежали три пьесы. Казалось, после Победы ему прямая дорога в театральный. Но нет, партия говорила: «Надо!» — и он работал там, куда его направляли. Только спустя несколько лет он все-таки сумел заявить о своем призвании и стал журналистом.
Фамилия Ястребова и прежде мелькала в газете, он много писал, считая сотрудничество в печати обязанностью каждого коммуниста. Он искренне верил, что газета с ее многотысячным тиражом является той самой трибуной, с которой можно вести прямой и доверительный разговор с людьми, делиться своими мыслями и сомнениями, отстаивать свои взгляды и защищать слабых. С тех пор и до конца своих дней Владимир Яковлевич Ястребов был Журналистом!
Он рисовал «Зарю»!
Художник Юрий Малиновский пришел в «Волжскую зарю» по личному приглашению редактора. Первое поручение бывший «комсомолец» — Юра работал в «Волжском комсомольце» — получил сразу же: нарисовать «шапку», заголовок будущей газеты. А какой будет «шапка», такой будет и газета!
Малиновский нарисовал двадцать вариантов заголовка! Утвердили тот, знакомый самарцам, с контурами памятника Чапаеву на фоне белого круга. Памятник — понятно, это узнаваемый символ города. А белый круг? Так ведь газета-то вечерняя, вот и белый круг, то есть Луна, символ вечера.
Малиновский проработал в «Заре» больше тридцати лет!
«Делай, как я!»
Есть в армейской среде такая неуставная команда: «Делай, как я!» Так командир в критические моменты горячего боя личным примером показывает подчиненным, как надо бить врага.
Однажды редактор собрал членов редколлегии, чтобы, как он обычно говорил, посоветоваться. Идея была классной: каждую субботу давать в газете полноценный очерк о людях труда, о тех тружениках, на которых «земля держится». Причем обязательно с рисованным портретом на открытии первой полосы. И чтобы в очерке поменьше цифр и процентов выполнения плана, а побольше души и размышлений героя о жизни, о друзьях, о семье, о тех ценностях, которые составляют основу нашей жизни.
Прошло три недели, но никто из наших «золотых перьев» так и не смог изобразить ничего подобного. Редактор очень переживал, в который раз объяснял свой замысел.
И вот однажды на стене в секретариате, где обычно вывешивали полосы очередного номера, появился огромный очерк, подписанный «В. Владимиров». Понятное дело, псевдоним! Но чей?
Мы не сразу сообразили, что наш редактор не стал ждать у моря погоды. Он поехал на завод, подобрал соответствующую кандидатуру и написал так, чтобы все поняли его требования.
С тех пор очерки о горожанах стали появляться в нашей газете каждую субботу. Их авторы всегда держали в голове тот, первый, который написал редактор.
Наш орден Ленина
Собрались на тривиальное заседание редколлегии, не предвидя никаких сюрпризов. Но на то он и сюрприз: зазвонил красный аппарат «вертушки». Редактор не торопясь взял трубку — и вдруг его лицо перекосила гримаса досады и даже злобы. Мы втянули головы в плечи — не миновать грозы!
— Завтра после обеда городу будут вручать орден Ленина.
Указ о награде вышел накануне, но дату вручения держали в строгом секрете от всех, даже от редакции. Такие события принято было отмечать выпусками спецномеров, а тут…
— У нас в запасе двадцать четыре часа.
Учитывая ту, еще дедовскую, технологию набора, верстки и печати, срок этот представлялся абсолютно нереальным! Но мы всё успели! Журналисты моментально разлетелись по всему городу. Каждый четко знал свое задание и сроки. Каждый понимал, что спецномер — это дело чести!
На следующий день к началу торжества в зале театра оперы и балета на креслах были разложены экземпляры самого оперативного номера в истории «Волжской зари».
Опять «очепятка»!
Опечатки в газете — вещь, к сожалению, обычная. Только вот в разные периоды политической жизни страны наказание за подобные проступки было различным. Обычным выговором дело заканчивалось редко. «Оргвыводы» были куда строже. Одних просто снимали с должности, некоторых переводили куда-нибудь в тьмутаракань, других… Случалось, что других отправляли в места не столь отдаленные. Всякое бывало.
Помнится, нас впервые пригласили на пленум обкома партии. Для тех, кто не знает, что это такое, скажу просто: на таких мероприятиях никто ничего хорошего не ждал и были готовы ко всему. Так что ответственность на плечи журналистов падала огромная. Чуть не то слово, не тот аспект — и…
Мы сколотили рабочую группу, подключили самых опытных журналистов, постарались предвидеть все варианты. Свежий номер оперативно выходит в свет, газеты развезли по киоскам, и тут все с ужасом видят, что в фамилию первого секретаря обкома, набранную самым крупным шрифтом через всю полосу, вкралась чужая буква!
— Будем готовиться к последствиям, — тяжело говорит Ястребов. — Меня, скорее всего, снимут с работы. Вам (обращается к заведующему отделом партийной жизни) не миновать строгого выговора с занесением. Это в лучшем случае. Остальным тоже достанется.
Прошло минут двадцать. Красный телефон молчал. Обычно он сразу откликался на подобные события. Сектор печати обкома только и ждал проколов с нашей стороны, чтобы продемонстрировать свою бдительность.
Разошлись по кабинетам. До вечера томились в ожидании приговора. Телефоны молчали. Утром все примчались на работу ни свет ни заря. И опять «оттуда» ничего. Мучение продолжалось часов до двух дня. И только тогда редактор спешно собрал всех у себя.
— Звонил помощник товарища Муравлева, — начал шеф свою речь. — Благодарил за содержательный и идейно выдержанный отчет с пленума. Нам сделали лишь одно маленькое замечание. Даже не замечание это, а пожелание: в следующий раз при публикации ответственных материалов посоветовали назначать дополнительных дежурных. Возражений нет?
***
Сегодня «Волжской зари» нет в перечне местных газет. Увы, наследники легендарного редактора не смогли по-хозяйски распорядиться тем сокровищем, которое получили в подарок. Некогда суперуспешная газета перестала существовать. Однако коренные самарцы помнят свою «Зорьку», а ветераны журналистики с придыханием вспоминают имена ярких звезд «вечерки»: Дмитрия Ширяева, Георгия Усова, Геннадия Шабанова, Риммы Воронцовой, Николая Абросимова, Анны Сохриной, Евгения Гарфельда. Они, как далекие звезды, до сих пор светят нам.