В феврале этого года Самарский академический театр оперы и балета представлял оперу Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда» на сцене Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко в рамках фестиваля «Золотая Маска». Заслуженный артист России Андрей Антонов рассказал о том, что изменилось в жизни театра с появлением в репертуаре этой оперы.
«Зайдите в самарские трущобы – там много Леди Макбет, и даже похлеще»
– Вы не первый раз выступали на «Золотой Маске». В прошлом году наш театр возил «Пиковую даму» с вашим участием. Волнение все равно сильное?
– Задача артистов была такая же, как на любом другом спектакле. Тем более что премьера «Леди Макбет» состоялась недавно – в прошлом году. Волнение для артистов привычно, но, конечно, работать перед жюри – немножко щекотливый момент: когда тебя оценивают, психика работает по-другому. Но все задачи режиссером и дирижером поставлены предельно точно, плюс свои наработки есть. Просто чуть больше волнения.
– Как вы относитесь к появлению этого названия в репертуаре самарского театра?
– «Леди Макбет» – очень важная этапная работа, я чувствую безусловный рост коллектива. Оркестр стал играть по-другому, певцы изменились: появилась голосовая выносливость, расширился актерский диапазон.
Это уже моя третья постановка «Леди Макбет». До этого были спектакли с Мстиславом Ростроповичем и в театре «Геликон-опера». Самарский спектакль, конечно, немножко другой. Он сделан в реалистическом духе, без особой модерновости, что мне очень нравится. Дмитрий Шостакович, о чем мы знаем из книг и документальных источников, был очень щепетилен по отношению к своим творениям. Осталось много его пометок и ремарок. Режиссер-постановщик Георгий Исаакян очень внимательно отнесся к авторскому тексту. Редко кто из режиссеров музыкального театра устраивает читки – у нас они были. Мы пели свои партии, а он останавливал и говорил, что бы ему хотелось здесь видеть в плане исполнения музыки и в плане оперной драматургии. Работал очень подробно. Ни одна из его мыслей не вызвала у меня неприятия. Все было логично, как я себе и представлял, когда первый раз слушал оперу в аудиозаписи.
Режиссер смягчил некоторые моменты оперы, скрасил чрезмерно мрачный натурализм Шостаковича. Мне кажется, это вполне оправданно. Сценическое, художественное произведение обладает очень сильным воздействием, что необходимо учитывать.
Я не люблю, когда режиссеры «свешивают ноги» в своих постановках. Смотришь фильм и видишь «ноги» режиссера из экрана. Мне важнее, что хотел сказать писатель или композитор. Бывает, что модерновые постановки сделаны очень здорово, но все-таки автор важнее.
– Сложно было решиться на исполнение музыки Шостаковича, очень трудной для вокалистов?
– «Леди Макбет Мценского уезда» идет по всему миру и иностранцам дается очень трудно – менталитет другой. Людям, привыкшим петь Вагнера, Верди или Моцарта, приходится себя ломать. Нам это проще: мы знаем эту жизнь. Зайдите в самарские трущобы – там много будет Леди Макбет и даже похлеще.
У Шостаковича музыка построена на эмоциях и событийности. Чувствуются мощные русские традиции, несмотря на своеобразие его авторского стиля. В партии Катерины есть народные попевки, в которых она якобы оплакивает Бориса Тимофеевича – выкрикивает их в очень трудном высоком регистре. Конечно, никакой Верди, Доницетти или Беллини так бы не написал. У них логично выстраивается фраза, чтобы певцам было удобно охватывать ее дыханием. Здесь же приходится, грубо говоря, вопить. Но, конечно, на технике. Такую кровавую партию, как Катерина Измайлова, может спеть только профессионал высокого уровня, иначе это грозит потерей голоса. У нас замечательные Катерины Измайловы – они владеют этим стилем исполнения. Я считаю, что они здорово работают и актерски, и вокально.
– А ваша партия?
– У всех трудные партии, но у Катерины по длительности – четыре Бориса Тимофеевича.
– Почему отечественные композиторы так беспощадны к голосам солистов?
– Я бы не сказал, что они беспощадны, просто нужно уметь это делать. Русская школа подразумевает много «рваной», речитативной музыки. Мусоргский, Прокофьев очень трудны для пения. Но приспособиться можно.
Фестиваль в консерваторской Астрахани
– Расскажите о вашем недавнем участии в астраханском фестивале имени Валерии Барсовой и Марии Максаковой.
– Я окончил Астраханскую консерваторию. В то время фестиваль уже существовал, и я, будучи студентом, принимал в нем участие. Идея фестиваля «Басы XXI века» родилась именно там. В одном из астраханских концертов принимали участие два баса из Большого театра: Анатолий Бабыкин (родной брат солиста нашего театра Александра Бабыкина) и Максим Михайлов (правнук знаменитого Михайлова, который во время войны пел в спектаклях Большого театра на сцене Куйбышевской оперы). У нас родилась идея спеть «Вдоль по Питерской» на троих. Это настолько понравилось публике, что нас заставили повторить на бис. В самарском театре тогда работал Дмитрий Сибирцев – организатор фестиваля «Тенора XXI» века, я поделился с ним, какой был большой успех у исполнения на три баса. Он послушал запись, и так родился фестиваль.
Я несколько раз был на фестивале имени Барсовой и Максаковой. У них разные формы: сначала просто были концерты, потом – спектакли. Когда фестиваль только начинался, там еще не было театра оперы и балета, теперь – есть. Все стало более солидно, много интересных гастролеров. В этот раз я пел в «Евгении Онегине», концерте оперных певцов с народным оркестром и в грандиозных программах открытия и закрытия.
– Чем отличается музыкальная жизнь консерваторского города – Астрахани и города без консерватории – Самары?
– В Самаре есть институт культуры с большим музыкальным отделением, которое готовит певцов и музыкантов.
– Это одно и то же?
– Все зависит не от того, как назвать учебное заведение, а от того, кто в нем учится и кто преподает. У нас в театре работают многие выпускники нашего института: и в оркестре, и солисты. Например, Михаил Губский – солист «Новой оперы» – его окончил. Кроме того, есть музыкальное отделение в педагогическом институте, где готовят примерно таких же специалистов. Другое дело, что этим организациям нужно помогать – создавать условия для подготовки кадров, приглашать интересных музыкантов для преподавания или мастер-классов. Когда открыли Астраханскую консерваторию, приехали выпускники Московской и Ленинградской консерваторий и осели в Астрахани.
.– С появлением театра оперы и балета музыкальная жизнь в Астрахани сильно изменилась?
– Она стала намного интереснее – у них появляются достойные внимания премьеры, они четыре раза ездили на «Золотую Маску». Театр создавался на моих глазах. Сначала народ ходил на оперетту, на «Севильского цирюльника». Сейчас они поставили «Осуждение Фауста» Берлиоза – это прорыв. И концертные программы состоят уже не только из популярной музыки.
Маргарита ПЕТРОВА
Театральный критик, член Союза журналистов России
Фото Елизаветы СУХОВОЙ
Опубликовано в «Свежей газете. Культуре», № 10 (118), 2017, Май