Какие-то юношеские воспоминания: старая патефонная пластинка на 78 оборотов с фокстротом Берта Эмброуза «Девушка играет на мандолине», репродукции Коро и Ренуара, где в центре картины красавица, музицирующая на лютне или той же мандолине. Хотя…
Сладкоголосая лютня еще в эпоху Ренессанса услаждала слух в руках позирующей красавицы, а дитя ХХ века джаз – забава преимущественно мужская. Исключение составляют разве что пианистки и певицы. Поэтому появление в джазовом абонементе Самарской филармонии молодой исполнительницы на тромбоне уже само по себе вызвало немалый интерес.
В свое время в беседе на радио с нынешней признанной звездой отечественного джаза Анной Бутурлиной я спросил ее: почему джаз, а, скажем, не оперетта? Еще до личной встречи меня тогда насторожил и удивил ее стремительный взлет, безоговорочное признание профессионалов и повсеместный концертный «нарасхват» именно в джазе. Несколько позже я понял, что выбор музыкального жанра все-таки не был случайным, хотя тембр голоса и вызывал вопросы.
История повторяется, и когда я услышал о появлении в джазе еще одной представительницы поколения Next, да еще и с тромбоном в руках, первые ассоциации у меня были с цирковым аттракционом. Ну, что-то вроде джаза лилипутов или страуса, играющего на огнетушителе «Баркаролу» Шуберта. Но, познакомившись со звукозаписями, я пришел к выводу, что тромбон Алевтины Поляковой – совсем не коверных клоунов. Хотя в разговоре с руководителем абонемента Даниилом Крамером еще до приезда музыкантов в Самару я все же высказывал какие-то свои опасения и недоверие.
На поверку Алевтина Полякова оказалась одним из неординарных событий, ярких явлений в российском джазе последних лет. Впрочем, ей есть еще чему учиться: Гнесинку она окончила всего лишь два года назад, хотя успела уже поработать в лучших биг-бэндах страны. А встреча, дружба и теперь уже взаимная любовь с этим только на вид несколько неуклюжим и коряво растопыренным духовым инструментом заполнили всю жизнь Алевтины.
Родившись в семье пианистки, девочка начала учебу в Орле по классу академического саксофона. Затем поехала в Москву поступать в джазовый колледж, но класс саксофона там оказался уже переполненным. По совету преподавателя, освоив за пару месяцев азы владения тромбоном, выучив гамму Си бемоль мажор и пару пьесок из курса детской музыкальной школы, Алевтина вновь поехала в колледж на Ордынку. Однако после трех лет колледжа девушка, по собственному выражению, «свинтила» в Гнесинку. И, удачно попав на прослушивание к великолепному саксофонисту и авторитетнейшему педагогу Александру Осейчуку, стала студенткой. А Осейчук, обучавший девушку по классу ансамбля, сразу же оценил ее талант и направил в группу других способных музыкантов. Здесь же Алевтина оказалась в «Академик-бэнде» Анатолия Кролла. А потом ее услышал Игорь Бутман, и она пять лет работала в его оркестре, в том числе побывала на гастролях в Штатах, где играла с такими звездами, как Ди Ди Бриджуотер, Чик Кориа, Уинтон Марсалис.
Конечно, работа в солидных оркестрах очень много дала Алевтине, и, будучи по природе лидером, она сегодня успешно работает с сольными программами собственного ансамбля. А в 2013-м Полякова по приглашению Хэрби Хэнкока участвовала в праздновании Международного дня джаза в Стамбуле. Хэнкок еще в Москве услышал Алевтину и затем уже от имени ЮНЕСКО пригласил ее и Игоря Бутмана на праздничный концерт, в котором также участвовали Уэйн Шортер, Эсперанса Сполдинг, Брэндфорд Марсалис, Кейко Мацуи и другие мировые звезды.
Позже Алевтина Полякова уже со своим нынешним ансамблем Solar Wind выступала с сольными концертами в США, где также успела записать и свой дебютный звуковой альбом под названием Рaint Me. Альбом почти полностью оказался и вокальным. По собственным рассказам, начать петь Алевтина, несмотря на уговоры музыкантов-соратников, долго не решалась. Собственно, если уж быть до конца откровенным, сегодня ее вокал выглядит слабее, нежели игра на тромбоне. Вокальные джазовые стандарты из ее репертуара выглядят несколько прямолинейными и плоскими: в них не хватает каких-то элементов орнаментики, возможностей использования которой в импровизационном джазе достаточно. Да и приемы скэта – слоговой вокальной импровизации – вполне можно было бы внедрять гораздо смелее и разнообразнее.
Собственные же вокальные сочинения Алевтины Поляковой с использованием элементов современного джаза и даже этники пока еще не обрели окончательную форму. Но требовать от певицы полного совершенства, видимо, рано: она еще только начинает входить в этот жанр. По словам Поляковой, для того, чтобы плавать – нужно плавать, а чтобы научиться петь – нужно петь. Она именно это и делает: ищет, совершенствуясь и в музыкальной форме, и в исполнении. Надо отдать должное: владея саксофоном, она пытается как-то разнообразить тембровую палитру ансамбля. Весьма любопытны и опыты Поляковой в области аранжировки, включая и использование мелодий академической классики, фолка и романса.
Отдельный разговор, конечно, о Поляковой-тромбонистке. Вообще в российском джазе сегодня не так уж много тромбонистов, заслуживающих самостоятельного упоминания. Исключение составляет разве что тромбонист, дирижер оркестра имени Олега Лундстрема и руководитель ансамбля «Тромбон-шоу» Максим Пиганов. Поэтому появление на отечественной джазовой сцене очаровательной молодой и музыкально одаренной женщины, да с тромбоном в руках – это не рядовое событие, это сенсация.
Но еще раз хочется подчеркнуть, что событие это, слава Богу, на музыкальной сцене не превратилось в красочный и забавный аттракцион. Алевтина Полякова, даже несмотря на свою молодость, небольшой опыт и стаж джазового концертирования, вполне вписывается в самые строгие критерии. Ее тромбоновые соло демонстрировали пластику и нежность, иногда даже сладкую, но не приторную, мягкость при красоте и гармонической терпкости. Хотя на концерте в Самаре Алевтина продемонстрировала и свинговую упругость, и разнообразную технику, включая владение засурдиненным звуком.
На сцену Самарской филармонии Полякову вывел руководитель джазового абонемента Даниил Крамер. Что-то писать о нем отдельно здесь я не буду точно: Даниил для самарских любителей джаза – самый известный российский музыкант. Но вот не отметить третьего музыканта я не могу.
Макар Новиков сегодня, вне сомнения, один из лучших джазовых контрабасистов страны. Он финалист телевизионного шоу «Большой джаз». Этот конкурс при его более профессиональной организации вполне бы мог вывести Новикова в число безоговорочных претендентов на звание победителя, но при организованном абсурдном соревновании барабанщиков с пианистами, а саксофонистов с трубачами говорить об этом не приходится.
На концерте же в Самаре Макар продемонстрировал великолепное мастерство. Его постоянные сольные переклички с роялем Крамера выглядели очень интересно. Были и чисто смычковые эпизоды, которые сегодня на джазовых концертах уже воспринимаются как экзотика. Хотя «пиццикатное» мелодическое соло, исполненное в романтическом шопеновском эпизоде, было просто великолепным.
***
Не помню, кто сказал, что тромбон вообще особый инструмент и на нем играют очень хорошие и добрые люди. Новое явление на отечественной музыкальной сцене в облике молодой и талантливой женщины, искусно манипулирующей тромбоновой кулисой, а также играющей на саксофоне и поющей, – еще одно подтверждение этих слов, доказательство того, что не только коня на скаку и в горящую избу… Причем у Алевтины Поляковой еще все впереди, и поэтому за будущее российского джаза на ближайшие 20-30 лет можно быть абсолютно спокойным.