Наследие:

Как мы с дедушкой шли в бессмертном полку

12 мая 2016

13151936_10206663358286562_595594081316100403_n

Решение не было спонтанным. Я сразу решил, что пойду на парад, в бессмертный полк, только с ним. При всей любви к старшим родственникам, именно этот дед для меня ближе всего.

Сергей Степанович Сульдин отметил бы в этом году свой столетний юбилей. Он был радистом. Для эпохи его молодости — это, как программистом сейчас. Отца-лесника покусал бешеный волк, оба умерли, дед уезжает из мордовской деревни в Сызрань, и становится радистом. Заканчивает техникум, работает на полигоне в Чапаевске. В армию попадает в 1937 году, на срочную службу, под конец которой успевает обморозить ноги на Финской войне. Был демобилизован в декабре 1940, призван в марте 1941. Начало войны встретил в Куйбышеве, в военной комендатуре ж/д станции. Страшно даже подумать, что там творилось, летом и осенью 41 года — основной поток эвакуации шел по этой ветке на Юг и Восток. Дед сел из-за того, что пропало несколько вагонов с ватниками. И просидел несколько месяцев, пока… ватники вдруг не нашлись где-то на запасных путях. На фронт дедушка попал в 42-м. 

13151794_10206657763226689_5513764742546592070_n

Я для бессмертного полка взял дедовскую фотографию за январь 1945 года. Ему 28 лет, он уже старший лейтенант и два ордена Великой Отечественной на гимнастерке. Приравнивается к герою Советского Союза, если, конечно, мы говорим о боевых наградах. К началу Висло-Одерской операции дед командовал радиостанцией штаба армии. Мне из всей этой операции рассказывал только одну историю, которая мне казалась совершенно негероической и просто дурацкой. Про то, как внезапно немцы начали обстрел, дед не успел выбежать из дома, в котором только-только развернули радиостанцию. И дед шмыгнул под стол, снаряд попал в дом, дом рухнул, но дубовый стол выдержал. Дедушка выжил. Вот такая серьезная вещь — дубовый стол. Я представил себя под столом на который сверху рушится дом, только сейчас, когда стал много взрослей, моего, тогда еще юного, в общем-то, деда. А больше он про войну особо и не рассказывал. Но мы и так находили чем заняться. Долго перечислять, чему он меня научил. Например, паять. Канифолью, собранной собственными руками с сосен растущих на том самом месте у реки Ордавать, где стоял дом моего прадеда.

Мы и сейчас частенько вспоминаем моего деда. Вчера только, болтая с Ваней, про звездное небо и про то, что такое звзеды, я посоветовал сыну посмотреть “Справочник астронома-любителя”, издания 1954 года, он принадлежал деду, который мог руками сделать всё. И собрал для меня телескоп из старого прицела. А если Сети не хватает, и нет нужной информации по картинам, особенно, по социалистическому реализму, то я забираюсь на антресоли, где лежат десятки альбомов с репродукциями, которые дед собирал много лет. Он и из Германии привез открыток с репродукциями, да кортик, который бабушка потом заставила его сдать в военкомат.

И вот у каждого из нас, как я понимаю, есть свой такой дед. Или бабушка, или прадед. Но есть.  Именно такие люди смотрели на нас с портретов “бессмертного полка”. И если у каждого пришедшего в душе были те же чувства, то эти портреты на площади, в детских и взрослых руках были живыми. Мы оживили своих предков. Вспомнили про их Подвиг. Люди в колонне рассказывали друг другу вот эти самые истории. Про дедов-танкистов, бабок-медсестер. Героев, великих героев. И рассказывая о своем герое, взахлеб, люди вдруг понимали, что именно сейчас они говорят самые важные слова в своей жизни. Сейчас, вспоминают и гордятся. Не упиваются агрессивным, про можем повторить — потому как что повторить? Погибнуть снова? Да, можем. В руках у тысяч людей портреты тех, кто смог. Но портреты и люди их несущие — это просто разные поколения одной страны и сразу чувствуешь, как страшно это было и тяжело, твоему дедушке. Смочь. Выжить. Победить. В колонне были очень разные люди, но у всех у них были свои герои. Герои которых они оживили. Сканируя фото, разыскивая и вспоминая. В наших душах постепенно разгорался огонек, горевший в их душах. Мы не просто прикоснулись, они стали частичкою нас, живых. Я знаю, что дедушка мёртв, но я верю, что дедушка жив…

Вот он молодой и красивый, 71 год назад позирует фотографу, где-то в Восточной Пруссии или Польше. Он даже не знает, что дойдет до конца войны, женится на радистке Ире, с которой недавно начал репетировать вместе в самодеятельности. Будет служить на Дальнем Востоке, потому что развитие радиолокации потребует опытных технических спецов. У них будут дети, внуки, правнуки. И правнук понесет его портрет. Через площадь, на которую он сам выходил в год 40-летия Победы. Через 71 год мирной жизни. И это главное. Мир. Они все, эти веселые ребята и девчата, серьезные позирующие или застигнутые врасплох, плывущие по площади Куйбышева над плачущими потомками, если спросить их тогда: о чем мечтаешь? Ответили бы одно: о мире. Их мечта сбылась. Для них Победа — это Мир. Прежде всего. А теперь давайте зададим этот вопрос себе. Или лучше: представим, что бы мы ответили деду.  

pNa

1 комментарий к “Как мы с дедушкой шли в бессмертном полку

Оставьте комментарий