Этим материалом мы открываем новую рубрику — «Другие герои». В ней «Другой город» будет беседовать с неформальными лидерами молодого поколения. Которые к своим 30-40 годам уже успели сделать очень многое и отличились в разных сферах. Первый её герой — Дмитрий «Джем» Курбатов.
Беседовал Андрей Кочетков Фото Анара Мовсумова
Дмитрий «Джем» Курбатов — человек известный в Самаре в разных кругах. Причём в разных ролях. Как музыкант, играющий на губных гармошках; как спортсмен-экстремал, как человек, открывший первый в городе хостел; как работник транснациональной корпорации. И это ещё далеко не всё. Ему 33, и Джем продолжает носиться по Самаре с разными проектами.
12 декабря в «Звезде» его новая группа «The Frozen Gold» сыграет первый самарский сольник на большой концертной площадке. Это стало поводом для разговора. Но беседа вышла далеко за рамки музыки. Дело дошло даже до обсуждения того, какие заведения нужно открывать в Самаре, перспектив работы в Москве и рассказа про бешеную кошку.
«Вещи, которые я делаю — это то, что интересно мне. Если они полезны для города — это классно. У меня есть желание расширить зону комфорта. И сделать так, чтобы вокруг всё было хорошо. В том числе, и в нашем городе. Хорошо, когда вещами, которые ты делаешь для себя, и другие пользуются».
Про рок-н-ролл и Грушинский
«В первый же вечер мы собрали такое количество людей, сколько не собрали на других эстрадах. И где-то в субботу нас уже прикрыли».
Мы приезжали на Грушинский в студенчестве и смотрели, как люди выступают: им дают микрофон, разрешают петь свои песни… В этом была какая-то романтика. Хотелось прикоснуться ко всему этому. У нас была какая-то музыкальная формация, люди менялись. Играли музыку, у которой даже стиля нет, поэтому нас не пускали. Ни на какую сцену.
А потом, когда мы сильно остыли ко всему этому, нас стали звать на вечера в Грушинский клуб, и, году в 2004, отдали нам целую Первую эстраду.
Мы туда позвали кучу всяких музыкантов знакомых и незнакомых. Там выступал Андрей Козловский с очень рок-н-ролльной программой вместе с Ваней Жуком и Володей Кожекиным. Последние двое были тогда малоизвестны на нашей земле. Это сейчас их все знают.
В первый же вечер мы собрали такое количество людей, сколько не собрали на других эстрадах. И где-то в субботу нас уже прикрыли. Пришли ребята из Грушинского клуба и сказали: «Стопэ, ковбои! Теперь мы решаем, кто выступает на этой сцене».
После этого мы стали грушинскими диссидентами, и нас перестали звать. Только пару лет назад мы с товарищем, который приехал из Петербурга, решили пройти все этапы конкурса просто ради интереса. Все были очень удивлены, что мы пришли на отбор на первый этап. Мы прошли все отборочные туры. Дальше — только «Гора». Но на «Гору» нас не взяли. Хотя мы подошли очень тонко, рафинировано и политкорректно к этой истории. Мы взяли песню лауреата Грушинского фестиваля, Андрея Козловского, из блюзовой программы. Ту песню, которую все знают, и она всем очень нравится. Но ничего не вышло.
Про «Camapa Jam» и джаз
«В Самаре отсутствует как таковой единый опинион-лидер, который занимается джазовой тусовкой».
Я самарский, но был довольно тесно связан с Москвой. Там я уже поиграл с музыкантами, в том числе, и с известными. Приехал в 2004 в Самару и мне сказали, что здесь есть классная блюзовая группа «White Crow», они в «Сквозняке» базируются. Я пришёл к ним на концерт, поговорил с худруком — Володей Сомовым. Он даже слушать, как я играю, не стал. Сразу сказал, что я им не нужен. Обиды не было никакой, но было недоумение.
Я решил, что если меня не берут в группу, то нужно собрать свою. Я познакомился с прекрасными ребятами. На тот момент они все учились в Институте культуры на эстрадно-джазовом отделении. Я предложил им поиграть фанк. В Самаре на тот момент никто не играл такую музыку. Так что ребята скептически очень к этому отнеслись. Вроде: мы джаз играем, серьёзную музыку, и то еле концы с концами сводим. Но играли мы в итоге не только фанк. И джаз там был. И немного блюза. Не чёрного, очень белого.
На наше первое выступление в одном из баров Самары пришли люди, и мы даже заработали какие-то деньги из разряда по 1 000 рублей на человека. Так ребята были замотивированы на фанк.
В 2008 году группа распалась. К тому моменту «Camapa Jam» была довольно успешной. Мы зарабатывали, гастролировали. Но разошлись по интересам. Один из музыкантов в Париж уехал учиться, у другого были более приземлённые интересы, третий ушел в более коммерческую историю и так далее…
Странно, что про нас кто-то ещё помнит. С меня как-то девушка риелтор не взяла денег. Сказала, что это комплимент за «Camapa Jam». Я думал, что людская память гораздо короче.
В Самаре отсутствует как таковой единый опинион-лидер, который занимается джазовой тусовкой. Всё же вращается вокруг какой-то одной оси… Таких осей джазовых в России очень мало. Этим у нас пользуется известный и всеми любимый Даниил Крамер. Он понимает, что ниша пустая. И свои абонементы продаёт по всей стране. А джазовая публика сидит и ждёт, когда же к нам приедет Крамер. Можно было бы попробовать заняться этим, но я человек не из джаза. Хотя, во времена моей деятельности на радио, у меня и была еженедельная программа о джазе в партнерстве с Юрием Льноградским.
Про организацию концертов, экстрим и хостел
«Когда иногда ноябрьская депрессия нападает, сидишь и думаешь: «Всё не так уж плохо, и этим занимался и этим, и тут был успех и тут…»»
Мы с Борисом Елатомцевым и Славой Чудо открыли «JBC Promotion». Название от первых букв: «Джем», «Борис» и «Чудо». Сейчас я уже отошёл от этой деятельности, хотя отношения с ребятами остались хорошими. На некоторое время я отвлекался от концертов, работал в «Red Bull». Работа в транснациональной компании отнимала все силы и не хватало времени на музыку вообще.
Проект, которым я прямо горжусь, — это «JK Hostel», который переезжает в данный момент. Мы ещё не нашли новое помещение, но тем не менее…
Я занимался сноубордом. И сейчас продолжаю заниматься сноубордом, вейкбордом, вейкскейтом, собираюсь поехать встать на сёрф. Как-то я получил довольно серьёзную спортивную травму, лежал в реанимации. И меня приехал проведать Сергей Кривчиков. Я тогда уже знал, что есть такой человек. Он знал, что я есть. Он услышал, что у меня сложности со здоровьем и приехал в больницу. Мы посидели на подоконнике, поговорили. С тех пор и подружились.
В 2010 году мы поехали с ним на этап Чемпионата мира по мотофристайлу в Москву на Красную площадь и поселились в хостеле. И решили, что нам нужно в Самаре хостел открыть. И сделали это уже через несколько месяцев. Всё получилось очень стремительно. В июне мы приняли решение, нашли деньги и помещение. Юридически уже в сентябре открылись. Первых гостей приняли уже в первых числах ноября.
Потом я ещё годик поработал в «Red Bull», и мы с партнерами решили, что нужно открывать ивент-агентство. Так к бизнес-тандему Кривчиков-Курбатов присоединился Павел Молотков. И на свет появился «JK Event».
Кто-то из моих приятелей сказал: «Март в Самаре пережить ещё как-то можно, потому что впереди апрель, а потом лето, а ноябрь – где-то за гранью добра и зла». И когда иногда ноябрьская депрессия нападает, сидишь и думаешь: «Всё не так уж плохо, и этим занимался и этим, и тут был успех и тут…»
Про бешеную кошку и алкоголь
Меня летом покусала бешеная кошка. Она забежала ко мне под машину на светофоре. Я вышел, потому что не хотел давить её. Вытащил. Она опять под машину. Я снова вытащил, отъехал, она опять под машину забилась. Я её опять достал, и она меня цапнула. Стало понятно, что с ней что-то не в порядке, поскольку морда у нее была в слюне. Я пошел в больницу. Так я на год закодировался. И вообще, у меня случается так, что год через два я не пью. Может поэтому получается всё успевать.
Про самарские заведения и пятилетку, в которую тратишь деньги
«Люди, у которых есть деньги, их не тратят. Поэтому они у них есть».
Все в Самаре пытаются открыть заведения для тех людей, у которых есть бабки. Зачем? Люди, у которых есть деньги, их не тратят. Поэтому они у них есть. Наконец-то стали открываться заведения, где ты стоя 10 кружек пива выпил, растусился и ушёл.
У каждого современного индивида есть в жизни 5 лет, когда он только-только начинает зарабатывать самостоятельно и так же самостоятельно тратить. Например, молодой человек до 25 лет живёт с родителями и зарабатывает 25 000 в месяц. 5 000 он тратит на одежду и ещё что-то, дома его кормят, а двадцатку он регулярно сливает. Где-то в барах. Это как раз целевая аудитория, на которой можно и нужно зарабатывать. Она самообновляема. Как третьекурсницы, которые никогда не стареют. А у нас открывают всё равно заведения для «богатых». У «богатых» всё хорошо. Они пьют дома вискарь односолодовый островной копчёный. А люди, у которых денег немного, сливают все под чистую и пьют всё подряд. Просто делай для них обстановку хорошую и всё.
Про Самару и Москву
«Ну, приеду я в Москву поиграть ещё с теми-то и с теми-то… Да не буду я с ними играть, я буду на работу ходить с утра до ночи».
Предложения поработать из Москвы постоянно приходят. У меня второе образование маркетинговое. Постоянно зовут туда поработать – в нефть, в лимонады, в молочко. Там, конечно, хорошие деньги платят. Но, мне кажется, оно того не стоит. Потому что в Самаре и без того много кайфов.
Хочешь, можешь пойти гулять на реку. Хочешь — в горы съездить. Или поехать на озёра покататься на досках. Зимой – сноубординг. Летом можно взять палатки, построить напротив города маленький городок и жить всё лето. А утром ездить на лодке на работу. Самара – город-курорт. Правда, есть ноябрь, как я уже говорил, за гранью добра и зла. А всё остальное время тут куча кайфов.
Да и деньги в Самаре есть. И их можно зарабатывать. Это же видно. Впереди — крупные масштабные события опять же. Можно путешествовать в любую другую страну. Раз в год хотя бы себе это позволить. Москва и Петербург рядом опять же.
Вот она гармония. Зачем отсюда бежать? Бегут от чего-то. А мне бежать не от чего. У меня тут мама, бабушка, любимая женщина, любимое дело.
Мужчины же экономисты. Они всё считают. Вот поедешь ты работать за большие деньги в Москву. У тебя сразу вырастет затратная часть на жильё. Сразу вырастут потребности, потому что соблазнов много. Ты всё равно за первое время ничего не заработаешь, даже в минус уйдёшь. Особенно, если у тебя есть действующие кредиты. Только через пару лет поймёшь, что всё могло быть совсем не так.
Мы все проходили через это, когда ты молодой человек и только начинаешь зарабатывать деньги сам. И проходит 5 лет, когда ты перестаёшь тратить всё подчистую. Потом кто-то останавливается, а кто-то – нет. И ведь не жалеешь об этом. А если ты переедешь, то у тебя опять всё это повторится. Пусть не на пять, но на пару лет, точно.
Многие со мной в этом не согласны. Вроде, а где самореализация? А мне кажется, что я самодостаточен. Я катаюсь на спортивных снарядах, нравлюсь женщинам, у меня есть музыкальное увлечение. Я играл с «Филадельфия» Джерри Риксом, иконой блюза, играл с Жан-Жаком Мильто в «Бумажной луне», одним из самых востребованных в мире блюзовых музыкантов. Ну, приеду я в Москву поиграть ещё с теми-то и с теми-то… Да не буду я с ними играть, я буду на работу ходить с утра до ночи. Потому что все крупные компании уже научились иметь хорошенько своих сотрудников за те деньги, которые они им платят. Моя жизнь будет принадлежать им. Философия хиппи мне не близка, но я согласен, с тем, что корпорации отнимают мою жизнь. Если ты музыкант и думаешь, что поедешь в Москву и будешь заниматься там музыкой, то хренушки. Ты будешь 5 лет пахать, а потом может ей и займёшься. А может и нет.
У меня такая история была и в Самаре. За 3 года работы в «Red Bull» я вообще не подходил к инструменту. Потом, как только я завершил карьеру в этой компании, взялся за гармошки. И заиграл по-новому. Годы игры уложились как-то в голове. Если я раньше брал инструмент и фигарил много нот за короткий промежуток времени, то сейчас сноровка ушла, а навык остался. Не успеваешь взять много нот подряд, но берёшь те, которые нужны.
Про «The Frozen Gold» и классику
«Ну что можно подумать о людях, которые пришли зимой в полушубках и уверяют, что они играют рок-н-ролл в России?.. Может сейчас обижу кого-то этим словом, но первое, что приходит в голову: «Понаехали говнари»».
Я сидел в феврале в «JK Hostel», выпивал. День был свободный, никого в хостеле не было. Я отпустил администратора и решил посидеть в одиночестве на 150 квадратных метрах. И тут на пороге возникли трое молодых людей с инструментами. И они мне говорят: «Мы приехали покорять Самару». Я спрашиваю: «А что вы играете?». Они мне отвечают: «Мы играем рок-н-ролл».
Ну что можно подумать о людях, которые пришли зимой в полушубках и уверяют, что они играют рок-н-ролл в России?.. Может сейчас обижу кого-то этим словом, но первое, что приходит в голову: «Понаехали говнари». И тут гитарист достаёт гитару и начинает играть партию Чака Беррииз «Johnny B. Goode» один в один. И я понимаю, что вот оно — случилось. Старый акын нашёл, что искал.
Они сказали, что в этот день у них был концерт, пришло 15 человек. Завтра ещё один, в открывающемся клубе «Steam Blues». Я понимаю, что будет опять 15 человек. И нужно срочно собрать банду. Я им сказал, что могу обзвонить всех своих знакомых и позвать на концерт. Но за то, что сыграю с ними. Мы ударили по рукам. И на следующий день на концерте было порядка 200 человек. И потом пошло-поехало.
Мы играем вместе уже 2 года. География выступлений довольно широкая. И теперь мы решили сделать большой концерт в «Звезде». Посмотреть, на что мы способны.
На концерте мы ждём людей, которым нравится музыка 1950-1960-х годов прошлого столетия, которые под неё танцуют, целуются, обнимаются, выпивают. С нашей стороны будет аутентичный звук и довольно большая программа: Чак Берри, Бо Дидли, Литтл Ричард, Руфус Томас… Песни из репертуара «The Rolling Stones» и «The Beatles». Кстати, для многих любителей этих групп на наших концертах открывается завеса тайны, что их любимые песни из репертуара «The Rolling Stones» и «The Beatles» написали не они сами. Ведь сначала Битлы и Роллинги были кавер-группами.
У «The Frozen Gold» нет планов переставать быть кавер-группой. Зачем? Рок-н-ролл – это классика. И мы играем классику. Есть музыканты, которые играют Шопена или Баха. А есть музыканты, которые играют Чака Берри и Литтл Ричарда. Интересно оттачивать классику.
Для меня это хобби. Я получаю огромное удовольствие от того, что беру в руки музыкальный инструмент. Но у меня нет времени на репетиции. Если группа решит писать и репетировать собственный материал, я буду вынужден её покинуть.